– Да ты паря не новгородец, – решил Мстислав, – ты, видать, точно с бесами водишься. А ли засланец чей. Да только на том совете, окромя нас никого не было. Даже слуг ближних не допустили. Ибо дело государственное обмысливали. Потому знать никто не мог. А ты речешь все как по писанному. Не спроста это все. И что мне теперь с тобой делать?
Забубенный был нем, как могила. Язык у него присох к небу и отказывался поворачиваться от страха. Молчал и князь черниговский. Долго молчал, недобро. А когда заговорил, наконец, то Григорию показалось, что гром прогремел среди ясного неба, такая в горнице до того стояла звенящая тишина.
– Так я решил, паря. За то, что спас ты ночью с помощью чар своих колдовских людей мне верных, что везли известие важное, я тебя на кол сажать пока не буду.
Забубенный коротко выдохнул.
– Но, коль ты откуда-то ты прознал про дела государственной важности, придется мне тебя при себе оставить. Думал я тебя на дыбу наперво отправить, чтоб с тобой там мужички потолковали о том, о сем, разъяснили кой чего. Да решил по-другому.
Князь повернулся к воеводе и поманил его пальцем. Путята приблизился на несколько шагов и встал, длань на рукоять меча положив.
– Возьмешь сего чародея туманного, людей поболе смышленых, ладьи сколь надобно, и завтра по утру отправишься на границу земель половецких. Разведаешь там, появились ли в пределах наших эти монголы неизвестные, что за люди, сколько их, куда идут, чего хотят. Слова Котяна проверить надобно. Он брехун известный, а нам война была лишний раз ни к чему. Хотя и поздно уже, решение приняли. По любому осмотреться надобно. Ну а этого чародея, если вдруг предательство вскроется, головы лишить немедля. Как разведаешь, сразу ко мне. Я среди князей других должен знать поболе. Князья Галицкие, да Киевские сейчас уже народ сбирают по волостям своим, чтоб идти к Зарубу, где войско наше общее сбирается должно. А покудова оружье будем ковать.
Кивнул воевода молча, поклонился князю. Хотя, как почудилось механику, короткий вздох испустил. Получалось, что не успел он из одного похода вернуться, а уже должен был в новый уходить. Не молод был уже воевода. Но, с другой стороны, подрядился быть военным, – тяни лямку. Служба есть служба.
– Ну, ступайте, соколы, – сказал Мстислав. Приняв решение государственное, он вдруг подобрел, – отоспитесь ночку и в поход. Время не ждет.
И кивнув в сторону Забубенного на всякий случай наказал воеводе:
