На мостике перед дисплеем компьютера, с чашкой кофе, сидел старший помощник. Увидя гостей, он подхватился, с белозубой улыбкой представился и крепко пожал руку Уилсону. Не без труда подбирая английские слова, он объяснил, что за груз и за удобства пассажира отвечает он и со всеми вопросами Уилсон может обращаться к нему.
Зеро задал ему какой-то вопрос на арабском. Старший помощник метнул на него презрительный взгляд, словно впервые заметив Зеро и Халида. «Часа через два», — бросил он на английском и вновь повернулся к Уилсону, единственному своему пассажиру. Зеро и Халид были просто грузом.
Зеро и Халида поселили в одну каюту, Уилсона — в такую же спартански оформленную комнатку рядом. Прилагающиеся к телевизору с видеопроигрывателем кассеты были на турецком. Общий туалет находился в конце коридора.
Размещавший их матрос строго повторил каждому:
— Если нужно в гальюн — идите сейчас, сразу. Потом из кают не выходить. После отплытия к вам зайдут, объяснят наши правила, и вы получите свободу передвижения.
Когда матрос ушел, Уилсон поставил чемодан в угол и еще раз оглядел свою каюту: койка, умывальник, встроенный гардероб, комод, телевизор. От его последней камеры помещение отличалось едва ли не тем одним, что имело окно без решетки.
Уилсон вздохнул и прилег на койку. Контейнеры загружали на борт почти неслышно. Однако Уилсон ощущал спиной какие-то сотрясения всей «Королевы Мраморного моря» — так в тюрьме угадываешь вибрации, когда в другом конце корпуса электроника захлопывает массивные металлические двери.
На корабль Уилсон попал впервые в жизни, и ему было бы интересно пронаблюдать процесс отплытия, совершить экскурсию по судну — заодно и курнуть.
Увы, приходилось лишь бездеятельно ждать. Впрочем, Уилсона это не тяготило: девять лет тюрьмы даже самого нетерпеливого научат никуда не торопиться. Теперь в моменты вынужденного покоя он не испытывал ни малейшей внутренней тревоги — просто размышлял или безмятежно медитировал.
Сейчас он достал из бумажника напечатанную принтером фотографию Ирины и добрую минуту рассматривал ее лицо. Снимок был маленький, чтобы целиком помещаться в кармашке для кредитной карточки. Из опыта Уилсон знал, как быстро постоянные сгибы-разгибы истрепывают дорогие сердцу бумажные сувениры.
Фотографию Ирины он распечатал с сайта украинских невест (по тридцать две девушки на каждой страничке фотогалереи — тридцать две белозубые улыбки, тридцать два кокетливо-томных взгляда).
