С инженерной точки зрения — обалденное строение. Из брошюрки в отеле Уилсон вычитал, что это остатки древнеримского святилища, центром которого являлся исполинский храм Юпитера. Одно его основание было таким огромным, что на него ушло больше камня, чем на самую высоченную пирамиду в Эль-Гизе.
От храма мало что осталось. Пятьдесят колонн лежали вкривь и вкось в высокой траве — словно каменный лес, поваленный прихотливой бурей.
Римляне называли свой город Гелиополь — Город Солнца. Согласно брошюре для туристов, именно тут, на пути в Дамаск произошло чудесное обращение гонителя христиан Савла в апостола Павла. Уилсон поначалу даже шарил глазами в поисках какой-нибудь мемориальной доски у дороги — типа «Здесь произошло явление Христа будущему апостолу Павлу». Нет, только большой рекламный щит с афишей предстоящего ежегодного Летнего музыкального фестиваля на руинах Гелиополя. Ожидали приезда Бьорк и Стинга.
Просторный склад, где Уилсон маялся по сигарете, доходя в бензинных парах, некогда был заводиком по производству панелей для сборных домов. Теперь оборудование ржавело, в оконные проемы задувал ветер. Бывший заводик находился в стороне от города, в тенистой лощине. За его толстыми стенами было почти холодно. Потеплее только там, где работали сварщики.
Гашиш, который сейчас паковали, был местный, выращенный в окрестностях Баальбека под заботливым призором большого чина из министерства обороны — дружка Хакима. Трудились споро, конвейерным способом. Но правильная «обработка» доброй тонны этого продукта — дело небыстрое. Каждая «порция» весила полкило, и ее следовало надежно загерметизировать — чтоб ни одна собака на границе не унюхала. Насчет собак — буквально: специально обученные пограничные псы — большая морока для контрабандистов.
Люди Хакима паковали гашиш в прочные пластиковые мешки. Затем по ним проходились тряпкой, смоченной в бензине, мешки катили на тележках в другой конец помещения и по несколько штук вкладывали в жестяные банки. Эти банки макали в бензин, затем вкладывали в банки побольше. Банки побольше заливали расплавленным воском, запаивали, еще раз смачивали бензином и клали на дно 55-галлонной бочки. Грузоподъемник отвозил бочки в подсобку, где в них, поверх банки с гашишем, вставляли фальшивое дно. В завершение процесса бочки наполняли гранатовой мелассой (по пятьдесят галлонов в каждую), закрывали и через шаблон напыляли слова: «Ливанская черная патока».
