«А что, если Бободжон работает на одну из спецслужб? И все это опять большая подстава? Ведь сам бегу в петлю…» — мрачно думал Уилсон.
Мысль, конечно, абсурдная. Но если подождать без дела еще несколько часов — и не такое в голову придет.
Тут в дверь постучали.
Уилсон нахмурился. Холл внизу и лифты он уже давно держал под наблюдением. Бободжона он не видел. Так кто же это?
За дверью оказался рассыльный-латиноамериканец в алой форме и с тележкой, на которой лежали два чемодана. Большие. Новенькие. Одинаковые. Оба упакованы в целлофан. Оба на колесиках и с выдвижной ручкой.
— Просили вам доставить, — сказал парнишка.
— Да-да, конечно, заходите, — отозвался Уилсон, не показывая удивления.
— Я поставлю тут, в свободном углу. Хорошо?
— Да куда угодно.
Уилсон сунул рассыльному десять долларов, и тот расцвел счастливой улыбкой:
— Спасибо, сэр. Если вам что нужно — зовите Роберто. Я тут самый быстрый и надежный!
Когда парнишка ушел, Уилсон задумчиво уставился на чемоданы. Судя по тому, с каким усилием рассыльный их поднимал, каждый весил не меньше двадцати фунтов.
Итак, похоже, начинается. Последняя возможность передумать. В этих чемоданах — его судьба. Когда закрутится, обратной дороги уже не будет.
Уилсон бросился к компьютеру и открыл папку черновиков.
Хороший разговор с друзьями. Если мы с тобой проявим себя молодцами — с нами готовы иметь дело. Поэтому — смело вперед!
Итак, сними целлофан.
НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не выдвигай ручки.
Отнеси в аэропорт Даллеса.
Выдвини ручки.
И линяй.
У тебя десять минут.
Жду тебя на почасовой парковке. Сектор шесть. 18.30.
Ищи джип в пятнадцатом ряду.
Не подвалишь вовремя — ждать не стану. И тогда у тебя зверская проблема. Так что не опаздывай!
В первом предложении, как и уславливались, было четыре слова. И стиль Бободжона. Так что это не фальшивка. Уилсон и Бободжон договорились общаться хоть и обиняками, но открытым текстом. Черновик неотправленного электронного письма — последнее место, куда могут заглянуть спецслужбы. Поэтому и с шифровкой возиться бессмысленно. Достаточно договоренности, что в первом предложении любого послания должно быть всегда четыре слова. Схема общения простенькая и весьма надежная.
Уилсон встал из-за компьютера и упал на кровать. Глядя в потолок, он сердито ворочал в голове: «Для испытания моей решимости было бы достаточно одного трупа. Приказали бы шлепнуть какого-нибудь чиновника не очень высокого полета или мелкого преступника. Мелкий преступник вообще идеальный вариант — шума почти никакого, а меня на вшивость проверили. Взрывать бомбы в аэропорту — глупая затея. Ненужная бойня. И полицию поставит на уши…»
