Что высасывает современная Москва? Не последние ли соки из несчастной России, которая чахнет за пределами московской кольцевой дороги?
Лужкова сковырнули, как назойливый, всем надоевший прыщик. Этот всемогущий талантливый весельчак, способный в дни московских праздников схватить метлу и напялить на себя дворницкий фартук, а в дни государственных торжеств схватить микрофон и вместе со своим другом Кобзоном петь патриотические песни, этот жестокий стяжатель и умный хозяйственник, скопивший для себя несметные состояния и добившийся того, что Москва стала самым богатым, великолепным и холеным городом, Лужков, казавшийся эмблемой всей послесоветской России, был изгнан из города, как шелудивый нашкодивший пес.
Все полагали, что этим изгнанием рынку был нанесён первый сокрушающий удар, что государство своим острым скребком начнёт выскабливать из московских глубин чудовищные метастазы коррупции. Что воспрянут теоретики, футурологи, предлагающие концепцию обновлённой Москвы, освобождённой от чудовищных пробок и нелепых застроек. Что явятся духовные, окрыленные идеалами люди, которые постараются вернуть Москве её утраченную святость, объявить городом русского будущего, русского преображения, русского чуда.
Само появление этих людей могло бы трактоваться как русское чудо. Но оно не случилось. Как Спасителю, умирающему от жажды, вместо глотка воды протянули на копье тряпку, пропитанную едким уксусом, так москвичам вместо Лужкова был предложен Ресин, этот тайный кардинал Москвы, сподвижник, и, быть может, истинный хозяин Лужкова.
Мировые строительные мафии являются самыми беспощадными, самыми богатыми и алчными мафиями мира, уступая лишь торговцам оружием и человеческими органами. Если вдруг рухнут элитные небоскребы, где квадратный метр жилья в десятки раз превышает стоимость покоев в Букингемском дворце, можно представить, какое количество замурованных в бетон гастарбайтеров найдут на обломках рухнувших громад.
Первые шаги Ресина по ликвидации наследства Лужкова вызывают отторжение. Его циничное, накануне смерти вступление в "Единую Россию" напоминает пострижение в монахи страшных грешников и изуверов. Его предложение снести памятник Петру Первому есть запоздалая демонстрация алиби, которая должна была выделить Ресина из лужковской гибельной свиты. Его предложение переименовать московские проспекты и улицы является отвратительным, ничего не значащим трюком, который, по его мнению, должен был отвлечь москвичей от насущных проблем столицы.
