То, что Г. М. лишился памяти, сразу же стало очевидно. Его мать сожалела о своем согласии на операцию; она была сердита на своего мужа, переложившего на нее бремя принятия решения, и на Сковилла, убедившего ее в возможности излечения сына. Придя домой, Сковилл в шутку сказал своей жене: «Отгадай, что я сделал. Я попытался вырезать пациенту эпилепсию, а вместо этого удалил ему память. Ну и дела!» Он не чувствовал себя виновным за проведенную операцию и даже опубликовал о ней статью. Однако он, по крайней мере, предупредил других ученых об опасностях операций такого рода. Сковилл позвонил в Канаду одному из самых известных в то время неврологов Уилдеру Пенфилду (Wilder Penfield), чтобы рассказать о своем пациенте. Пенфилд рассердился и никак не мог поверить в осуществление подобной процедуры, однако, успокоившись, признал, что случай Г. М. предоставляет ученым уникальную возможность больше узнать о работе головного мозга.
«Пробуждение ото сна»
Одна из коллег Пенфилда по имени Брэнда Милнер (Brenda Milner) посетила Г. М. и начала систематическое исследование его состояния. Во многом благодаря работе с Г. М. она теперь считается одним из ведущих в мире исследователей человеческой памяти. Г. М. имел один из самых серьезных дефицитов памяти, документально подтвержденных исследователями: он практически не мог приобретать новые воспоминания. Хотя Милнер работала с ним в течение последующих двадцати лет, при каждой встрече она казалась ему незнакомым человеком. После проведенной операции Г. М. был обречен жить с воспоминаниями только о своей прошлой жизни. Он постоянно рассказывал одни и те же истории, не подозревая, что повторяет сам себя. Милнер искренне привязалась к Г. М., но утверждала, что в результате операции он лишился одного из уникальных человеческих качеств, а поддерживать по-настоящему дружеские отношения с человеком, который моментально вас забывал, было совершенно невозможно.
Итак, что же именно мог вспомнить Г. М.? Он по-прежнему имел нормальную кратковременную память. Он был в состоянии повторить только что услышанный перечень слов или букв. Его количественный диапазон памяти (число элементов, которые могли быть немедленно воспроизведены кратковременной памятью) был нормальным (он мог вспомнить около семи элементов). Г. М. помнил о том, что произошло с ним примерно минуту тому назад, но за пределами этого временного диапазона или в случае воздействия отвлекающего фактора он не мог вспомнить ничего. Он страдал наиболее тяжелой формой антероградной амнезии (этот термин означает потерю памяти на любые события, произошедшие после травмы или, как в данном случае, после операции). Другими словами, он был практически полностью не способен создавать любые новые воспоминания. Первоначально Г. М., по-видимому, страдал также ретроградной амнезией (потерей памяти в отношении всего, что произошло до получения травмы), но постепенно начал восстанавливать воспоминания о том, что было до операции. Он помнил события из своего детства. Он узнавал изображения людей, широко известных в 1940-х годах. В конце концов большинство его воспоминаний о первых пятнадцати годах жизни восстановились, но, наряду с неспособностью создавать новые воспоминания, он страдал также одиннадцатилетней ретроградной амнезией, т. е. он не мог вспомнить события, произошедшие за одиннадцать лет, предшествовавших операции. По мнению некоторых ученых, это являлось доказательством того, что воспоминаниям требуется много времени для прочной консолидации в памяти.
