Как говорят в народе, крестьянин в своей жизни может легко обойтись без чего бы то ни было, за исключением денег, и ему не страшны никакие невзгоды, кроме болезни. Так, учитель Тяньгоу, колодезных дел мастер, несколько лет без устали копал колодцы, но как только с ним случилась беда и он слёг, былое благосостояние его семьи растаяло в один момент.
Жена мастера в течение трёх месяцев ухаживала за лежавшим в больнице мужем. Её глаза распухли от слёз, губы высохли и потрескались.
Тяньгоу так и не удалось отведать на свой день рождения лапши долголетия, а остатки жухлой травы, нарезанной им в тот день и оставленной на горе, растащили потом ребятишки. Тяньгоу больше не ходил в горы за ковылём и не ездил в город. Пытаясь облегчить страдания своего бывшего учителя, он вместе с хозяйкой на своей спине перетащил его в больницу и даже нашёл ему деревенского лекаря. Но несмотря на все усилия мастер так и не поднялся на ноги и окончательно пал духом. Лёжа на кане, он ревел как старый вол и с размаху бился головой о стену. С огромным трудом им удалось отговорить этого упрямого мужика от самоубийства, но от глубокой непрекращающейся депрессии рассудок его помутился, и он стал походить на невменяемого.
За девять месяцев таких страданий жена мастера утратила своё былое очарование – она поникла обликом, а её жизненные силы достигли крайней степени истощения. Стоило ей встать на ноги во время работы в поле, в глазах у неё темнело, словно перед взором проплывали непроглядные чёрные тучи. Её отчаяние усугублялось тем, что их сбережения день за днём неуклонно уменьшались, утекая прочь, словно проточная вода в реке. Однако она не смела даже заикнуться об этом в присутствии мужа и, только оставшись в одиночестве, проливала беззвучные слёзы.
От этой картины сердце Тяньгоу буквально обливалось кровью. Ему казалось, что он никогда не сможет заменить собой мастера с его многолетним опытом и отточенным мастерством. Если бы только он мог поменяться с ним местом на кане, этой семье стало бы гораздо легче. Видеть, как убивается хозяйка, было для него тяжелей, чем самому оказаться на лежаке в положении беспомощного калеки. Но Тяньгоу не был даже членом этой семьи. И всё что ему оставалось – это сидеть на краешке кана, утешая мастера, а потом, выйдя во двор, успокаивать женщину. Он помогал с работой в поле, кормил свиней и разбрасывал навоз и удобрения, а ещё ходил за лекарствами к врачу, расплачиваясь собственными деньгами.
