— Мы куда? — я обняла его за шею и довольно вздохнула.
— Продолжать праздник, любимая, потерпи еще немного.
Темнота, тишина, страстный шепот в пустой комнате. Обжигающие ладони на пылающей коже. Жадные, жаждущие губы, сводящие с ума поцелуи во тьме, прерывистое дыхание и бешеный ток крови в венах. Треск ткани, кажется, я только что порвала на нем рубашку? Все равно! Платье полетело на пол, как и его камзол, брюки. Мир сошел с ума, магия билась в каждой клеточке тела, вызывая абсолютно иную жажду, нежели та, к которой я привыкла за последние шесть лет. Я пила его поцелуи и никак не могла остановиться, не было на свете ничего важнее, чем его руки, губы, тело, жаркие прикосновения в темноте.
Наверное, я кричала от наслаждения, только не было слышно ни звука. Наверное, он стонал и клялся в любви, которой не могло быть, только волшебная тишина поглотила нас. Единственное, в чем я была уверена на все сто: никогда в жизни мне не было так хорошо.
Солнце было уже высоко, когда мы, наконец, упали на простыни, полностью обессиленные, глядя друг на друга сияющими желтыми глазами.
— Что это? — кончиками пальцев я коснулась замысловатой татуировки у него на плече: стилизованное плачущее солнце с вампирьими глазами.
На ощупь рисунок был шершавым, черная краска ложилась странными линиями, образуя необычный узор.
— Это память. О боли, об отце, о страхе и моих ошибках. Я сделал ее после смерти Криса, — и столько печали было в его голосе, что я не удержалась и обняла его.
— Я знаю, как это тяжело. После превращения я ни разу не видела родителей. И даже не знаю, как бы они отреагировали на преображение дочери, схватились за сердце, или позвали бы стражу. Так что предпочитаю думать, что они просто где-то там…вне досягаемости.
— У меня еще был брат, Жерард. Боюсь, что смерть отца ударила по нему еще сильнее, если я смог в конце концов вернуться, то он…даже не знаю, совладал ли он с болью потери или случилось что-то похуже.
— Похуже?
— Потеря себя, потеря сознания, разума…
Я замолчала, ошеломленная неожиданным признанием, но тяжелые мысли вообще не задерживались в голове.
— Знаешь, я смогу поддержать тебя, когда тебе это понадобится.
Глайт погладил меня по голове и улыбнулся.
— Спи, дорогая, слишком много непредвиденного произошло за эти дни.
— Угу, — глаза сами собой закрылись. — Я не собиралась…этого делать…оно само.
— Знаю, поверь. Знаю, — и я уснула.
Мммм…традиционная головная боль возвещала о вреде пьянства. Что такое вчера происходило? Очередная встреча с Алексом?
