— Ты больше не любишь меня? — а в ответ удивленный смех, как будто это само собой разумеется.
— Убирайся. Так уж и быть, из уважения к твоим родным я не скажу им, что приходило ко мне в облике их оплакиваемой дочери, думаю, они вряд ли перенесут это так же стойко, как и я.
Тело дернулось словно от пощечины. Я-вампирша гордо распрямила спину, стоя над свернувшейся калачиком, замороженной человеческой душой Линн.
— Трус и предатель! — открытый на прием эмпатический канал сработал идеально, поймав чувства Линнера до капли: страх, отвращение, желание поскорее с этим разобраться и уйти спать. — Ты не смеешь так обращаться со мной, милый!
Тогда он метнул серебряный кинжал, который все это время сжимал за спиной, именно жгучее присутствие серебра я ощутила, когда он заговорил со мной.
— О, благодарю! — вампирша сжала ладонями тонкое лезвие в нескольких сантиметрах от груди. — На нем нет рун, которые могли бы убить меня.
Я засмеялась реакции этого трусливого человечишки. От лежавшей у ног скорбящей души в голове гудел траурный колокол. «Не было выбора, не было выбора» — шептала она. Я-вампирша отмахнулась, распуская за спиной непроглядно-черный плащ крыльев. У Линнера глаза полезли на лоб.
— Я разрываю помолвку! Ни к чему мне такой трусливый мальчишка, которого даже на один укус не хватит! — блеснули под луной клыки, хлопнули ставни, острый слух вампирши различил отчетливый стук зубов в комнате.
Я расхохоталась и впервые в жизни взлетела, направляясь прочь от этого места, этого человека и той жизни.
Честно говоря, то, как я снова очутилась на центральной площади, до сих пор оставалось для меня загадкой. Вид широкого фонтана, треснувшего с одной стороны бортика, вызвал в мозгу яркие, словно взрывы, вспышки воспоминаний.
Ярость, боль, черные бездонные глаза, острые когти, терзающие слабую плоть клыки. Эманация, боль, тьма. Смерть. Именно здесь я умерла. Я-Линн встрепенулась, оттеснила растерявшуюся на миг вампиршу, боль от разбитого сердца и от предательства отняла силы, так что тело безвольно опустилось на холодные камни мостовой.
Я невидяще смотрела в темноту, в зрачках пульсировала боль.
— Теперь у меня есть выбор, — беззвучно шептали бескровные губы. — Как мне жить дальше с мертвым сердцем, ты убил меня во второй раз, любимый.
Голос Линнера, произносящий страшные слова отказа от наших клятв, звенел в ушах. Я не выбирала для себя жизнь в облике вампира, но я могла выбрать для себя покой рассветного солнца. Вампирша внутри дернулась было, но потом только усмехнулась, горько и зло. Наконец-то урок усвоен до конца: прочитанный вечность назад конспект о вампирах вспоминался удивительно четко.
