— Вы зверь! Вы низкий человек! — закричала она, как ужаленная. — Вы заставили меня ранить человека; я еще ни разу в жизни не провинилась ни в чем подобном.
— Рана ничтожная, он не умрет, — попытался оправдаться Шелдон.
— Что из этого? Ведь я все-таки поранила его. Вам совершенно незачем было прыгать. Это — зверский и низкий поступок!
— О, да, но подумайте… — произнес он смиренно.
— Уйдите с глаз моих! Я вас ненавижу! Слышите, ненавижу! О, когда же вы, наконец, уйдете.
Шелдон побледнел от досады.
— Но во имя здравого смысла, зачем же в таком случае было стрелять?
— Затем, что вы — человек белой расы, — всхлипнула она. — А мой отец никогда не отказывал белому в защите. Но виноваты вы сами. Вы сами создали безвыходное положение. Вы не имели права этого делать. И к тому же ваш поступок не вызывался необходимостью.
— Кажется, мы совершенно не понимаем друг друга, — коротко отрубил он и повернулся к дверям. — Мы вернемся в другой раз к этой теме.
— Вы бы посмотрели, как я обращаюсь со слугами, — продолжала она говорить, заставляя его из вежливости остановиться в дверях. — Двое из них заболели: я сама за ними ухаживаю. Когда они выздоровеют, то вы не можете себе представить, как они мне будут признательны и как охотно они будут исполнять все мои приказания. Мне не придется опасаться их каждую минуту. Все это зверство и все эти жестокие расправы совершенно излишни. Пусть они людоеды. Но они все-таки люди, они такие же люди, как и мы с вами. Они — разумные существа, и этим мы все отличаемся от низших животных.
Он поклонился и вышел.
— Послушайте, давеча я вела себя непростительно глупо, — обратилась она к нему по прошествии некоторого времени, после того как он вернулся домой с очередного обхода плантации. — Я заходила в барак и видела раненого. Он уже чувствует себя гораздо лучше. Рана в самом деле пустяшная.
Шелдон чрезвычайно обрадовался перемене ее настроения и почувствовал себя счастливым человеком.
— Вы не отдаете себе еще надлежащего отчета в нашем положении, — начал он поучать ее. — Прежде всего надо держать их в узде. Снисходительность и гуманность обращения — против этого нельзя ничего возразить, но править ими одним только этим способом невозможно. Гавайцы и таитяне, это — дело другое. Что касается их, то я с вами согласен. Вы полагаете, что они ценят ласковое обращение. Охотно вам верю. Лично мне с ними не приходилось сталкиваться. А вы не знаете негров, и здесь вы должны на меня положиться. Они совсем не то, что ваши земляки. Вы привыкли к полинезийцам. А здешний народ — меланезийцы. Посмотрите на их курчавую шевелюру. Они стоят на гораздо более низкой ступени развития, нежели американские негры. Смею вас уверить, что разница между теми и другими огромная.
