— Кто это?
Леха поскреб большим пальцем щетину на широком лице.
— Не знаю. Попробовал с ними вчера поговорить, но они даже не отвечают. И еще кое-что, Тимоха…
Тимофей прислонил голову к стене и обнаружил, что так гораздо легче. Камера слегка покачивалась перед глазами. Похоже, он все-таки схлопотал небольшое сотрясение мозга. Потом он перевел взгляд на замолчавшего Леху и кивнул, предлагая тому продолжать.
— Ты слышал что-нибудь о тюремных нравах?
— Кто ж в России о них не слышал… — проворчал Тимофей.
Леха понизил голос и сказал, настороженно оглядываясь в сторону сокамерников:
— Так вот, у них здесь то же самое.
Только тут он заметил, что на лице у Лехи появились два симметричных синяка — по штуке на каждый глаз — прежде их не было. И подбитая губа оплыла до размеров оладьи, хотя еще сегодня утром с ней все было в порядке.
Кроме того, с могучих плеч Лехи исчезла кожаная куртка, а с шеи — толстая золотая цепь, почти культовая вещь для братка. Тимофей единственным глазом пригляделся к фигурам, сидящим вдоль стен. Одежда теперь обрела нового хозяина в дальнем углу. Довольно крупный экземпляр неизвестной расы сидел, привалясь к стене и небрежно набросив на плечи чужую куртку. Могучим сложением и шишковатыми мослами индивидуум напоминал давно вымерших на Руси мамонтов. Разглядеть его получше не удавалось — от усилий перед здоровым глазом то и дело начинали плыть черные пятна и точки. Так что все, что ему удалось разглядеть, — это слегка расплывчатый силуэт на фоне беленой стены. Цепочки нигде не было видно. Но, похоже, она находилась где-то в том же районе.
Как ни странно, он не почувствовал ни возмущения, ни обиды. Боль в теле заглушала все чувства, и для проявлений задетой гордости у него нынче не оставалось ни сил, ни желания.
Тимофей сидел задумавшись, когда Леха осторожно коснулся его локтя:
— А еще эти уроды оставили нас без ужина. Честно говоря, из всех потерь эта самая… самая…
Тимофей мысленно согласился с ним. Вот это было уже гораздо хуже, чем отобранная куртка. Еда в этом месте означала силы. Силы, которые им необходимы, чтобы отыскать Вигалу и Ларец.
Леха рядом яростно вздохнул, повозился на месте и проговорил опечаленным тоном:
— Кстати, на ужин давали мясо. И эти два урода сожрали и свои порции и наши!
Резвых посидел, собираясь с мыслями. Затем поинтересовался хриплым голосом:
— Ужин давали, когда я спал?
Лёха молча кивнул. Тимофей вытянул перед собой руки, попробовал сжать ладони. Пальцы согнулись с большим трудом. Но все же согнулись. Он еще немного поработал кистями, пытаясь добиться мягкости и тепла в суставах. Затем спокойно поинтересовался:
