, за иностранцами в Англии присматривают весьма тщательно. Уж я-то знаю. А мы договорились вести жизнь невидимок, разве не так?
— Так, так, — поспешил согласиться Алексей, что не избавило его и присутствующих от продолжения лекции.
— В «прекрасную Викторианскую эпоху», что бы вы о ней ни думали, истинно свободными людьми, могущими жить так, как нравится, и в полной мере пользоваться достижениями тогдашней цивилизации, были британские аристократы. Желательно, с родословной, восходящей как минимум к временам войны Алой и Белой розы. Иностранцы, пусть и принадлежащие к «свету» у себя дома, котировались гораздо ниже. Их принимали, но не всегда и не везде, в душе относя к людям второго сорта. Пресловутые «бояр рюсс», уже тогда умевшие развлекаться в разных монте-карлах и скупать поместья на Лазурном Берегу, вообще считались варварами, да вдобавок — историческими врагами. Это же Пальмерстону принадлежит крылатая фраза: «Как тяжело жить на свете, когда с Россией никто не воюет!» Далеко не в каждом приличном заведении (и обществе) они прошли бы «фейс-контроль», невзирая на количество денег в кармане и на счетах.
— Ничего, — с добродушной улыбкой сказал Воронцов, — мы тоже без комплексов. Несколько раз им разъяснили, «ху из ху», придется — повторим…
— Повторим — не совсем верно, — по привычке уточнил Левашов. — Может быть — предвосхитим?..
— Что-то ваши настроения мне не нравятся, — поджала губы Сильвия. — Во-первых, не забывайте, я тоже британская аристократка, а во-вторых, мы же заранее условились, никаких эксцессов…
— Нас не тронут — мы не тронем, — ответил Шульгин. — Насколько я помню, в каждом случае имевших место конфликтов они начинали первыми…
— Это, между нами говоря, большой вопрос, — не уступала леди. — Первый выстрел каждый раз делали, безусловно, они, но ведь надо знать англичан! С их точки зрения вы вели себя невыносимо вызывающе, а с «Грейт Бритн» так нельзя. Вы их намеренно доводили до бешенства, вот они и бросались в драку, как говорится, «очертя голову».
— Если бы мы их не знали, может, и вели бы себя посдержанней, — сказал Воронцов, — а так — в самый раз. Хамов надо учить. Причем хамов — подловатеньких. Ведь в каждом случае они были абсолютно уверены в своем несоизмеримом превосходстве… А вот когда с Гитлером столкнулись, хвост поджали и терпели, пока тот Дюнкерк им не устроил и Лондон бомбить не начал…
— Ладно, закончили политинформацию, — поднял руку Новиков. — Нам теперь какое-то время под них косить придется, так что лучше обойтись без неприязни к своим персонажам. Хорош был бы Штирлиц, все время твердящий про себя — «фрицы проклятые»…
