Терри смотрела на фотографию Марии, пытаясь представить себе, что же все-таки произошло. Она почувствовала холод в животе.
— Журналисты уже знают обо всех деталях?
— Нет.
— У меня от этой кассеты мурашки по спине бегут. Все равно, есть там Джеймс Кольт или нет. — Терри скрестила руки на груди. — Один из вариантов ренсомовской «неприкрытой реальности».
— Вот поэтому кассета может быть полезна для нас, — заключил Пэйджит. — Можно посмотреть на происшествие с учетом этого обстоятельства.
Терри кивнула:
— Что вы поручаете сделать мне?
— А разве я не сказал?
— Ничего конкретного.
— Поговорите с бывшей женой Марка Ренсома, она у него была одна-единственная. Как ни странно, об их разводе почти никто не знал. Они расстались пять лет назад. — Губы Пэйджита тронула легкая мимолетная улыбка. — Можете спросить ее — не из-за его ли книг, которые она недолюбливала.
И двух часов не прошло, как позвонил Джонни Мур и сообщил Терри манхэттенский телефонный номер бывшей жены Ренсома.
— Мелисса Раппапорт, — сказал Мур. — Запомните ее имя. Она работает внештатным редактором.
— Как вы нашли ее?
— Она была описана в одном из романов как реальное лицо. Поэтому, видимо, и решила: лучше развестись со знаменитостью и жить нормальной жизнью.
В голосе Мура не было язвительности, тон был деловой — мягкий, приятный голос с легким ирландским акцентом. Терри невольно прониклась к нему симпатией.
— Вы не посоветуете, как найти к ней подход?
— О, я не стал бы маскироваться, хитрить. Лучшее, что можно сделать на вашем месте, — позвонить ей, представиться, сказать, что вам необходимо поговорить с ней. Но будьте готовы к тому, что услышите автоответчик, ей, конечно, звонят из всяких газет и журналов — от «Нью-Йорк таймс» до «Вимин веэ дейли» — и спрашивают, каково ей после того, как ее великий муж умер без штанов. Говорите кратно, понятно, профессионально.
— Я все-таки думаю, это лучше сделать Крису.
— Нет, вы уж слушайтесь его. Крис сейчас популярен — ведь он был на тех клипах, и, если она избегает прессы, звонок от него только испортит дело. Кроме того, вы будете островком сугубо женского умиротворения среди настырности и бесцеремонности всей этой журналистской братии. Пресса видит в этой истории лишь траханье да смерть — предпочтительней в такой именно последовательности, некоторые даже забывают, что это не по профилю их издания.
Терри невольно рассмеялась.
— Извините, — спохватилась она, — это совсем не забавно.
