Карло обернулся к нему:
— Ты говоришь так, будто считаешь ее виновной.
Пэйджит мысленно обругал себя.
— Нет, она невиновна, — ответил он. — Она прошла испытание. Окружной прокурор устроил ей испытание, и она держалась хорошо.
— Наш источник утверждает, — говорил репортер, — что вы отказались пройти испытание на детекторе лжи.
Пэйджит встал:
— Сука…
Карло обернулся:
— Кто?
— Шарп. — Отец взглянул на него. — Извини. Давай просто смотреть, о'кей?
Повернувшись к экрану, он встретил усталый, но твердый взгляд Марии.
— Как вы знаете, — сказала она, — я начинала свою карьеру юристом. Широко известно, что детекторы лжи не дают верных результатов, поэтому ни один суд, где бы то ни было, не примет во внимание эти результаты. Каждый окружной прокурор страны знает это, и каждый окружной прокурор должен понимать: то, что не может быть использовано в суде, недопустимо использовать во вред чьей-либо репутации. — Она сделала паузу. — Знаете, очень трудно понять, что здесь происходит.
— Я вовсе не собираюсь доказывать, что вы совершили какое-то преступление.
— Хорошо, — твердо произнесла Мария. — Я ведь на самом деле не совершала никакого преступления. Я не порицаю вас за ваши вопросы. Но полагаю, вы должны дать оценку источнику информации и задуматься над тем, каковы его мотивы. — В ее голосе зазвучали нотки неприязни. — Кем бы он ни был.
— Мы всегда стараемся так делать. И один из способов — получить ваши ответы на эти вопросы.
— Понимаю. Я лишь очень огорчена тем, что анонимный источник весьма выборочно приводит факты, чтобы создать превратное представление о том, что так просто и так трагично. — Она помедлила, как будто только сейчас осознавая нелепость ситуации. — Боже мой, неужели кто-то думает, что я хотела всего этого? Неужели кому-то может прийти в голову, что я желала смерти этого человека? Неужели каждая женщина, которую изнасиловали, должна терпеть насмешки из-за того, что стала жертвой, выносить инсинуации по поводу ее попыток дать отпор?
— Не увлекайся, — пробормотал Пэйджит.
— Конечно же, мы так не думаем, — ответил интервьюер. — Задавая вопросы, имеющие непосредственное отношение к гибели Марка Ренсома, мы рисковали задеть вас и многих других. Но, хотя это и очень неприятно, как для нас, так и для вас, было бы неэтично обходить молчанием вопросы, которые были нам предложены.
Мария нахмурилась:
— Я журналист, как и вы. Но я стала жертвой попытки изнасилования. И я знаю, и вы знаете, что наше общество все еще несправедливо к женщинам, ставшим жертвами насилия.
