– Ты борьбой занимался, что ли?
– Французской борьбой и французским боксом [Французская борьба – то, что сейчас называют вольной борьбой. Французский бокс – малоизвестный в России вид боевого единоборства, сочетающий удары ногами и кулаками. ] , ‑ ответил он. – Сосед учил, товарищ Лепелье. Он был коминтерновец… [Коминтерн – Коммунистический Интернационал – организация коммунистов всего мира, в 30‑х годах ХХ века активно противостоявшая так же международному фашистско‑нацистскому движению. Наиболее активны коминтерновцы были в Испании и Франции. Объективно Коминтерн был во многом орудием СССР в борьбе за мировое господство, но большинство его членов являлись мужественными и убеждёнными в правоте своего дела людьми. ] – и Колька вдруг из сидячего положения лёгким взмахом ноги достал стенку у себя над головой.
Общая разминка нас как‑то сблизила, и я неожиданно для самого себя сказал:
– Послушайте, нас ведь так будут возить до скончанья века. Надо бежать.
– Малышей убьют, – напомнил Сашка.
– Значит, надо бежать всем, – отрезал я.
На меня уставились со смесью интереса и раздражения. В щелях мелькал весенний лес. Ветерок крутил на полу солому и пыль. Младшие, увидев, что представление кончилось, снова вернулись к своим делам.
– Слушай, – наконец сказал Колька, – ты не думай, что ты один такой умный и хочешь на свободу… Мы тут все головы себе сломали…
– Ага, – радостно перебил его я, – так вы меня не считаете провокатором?!
– А смысл? – это спросил Сашка, пожав плечами. – Нахрена им нас подбивать на побег? Тем более, что отсюда и сбежать невозможно.
– Сортирная дырка, – быстро сказал я.
– Тридцать сантиметров в диаметре, – фыркнул Колька.
– Расширить, – подал я идею. – А, да… Она железкой оббита…
– Во‑во, – кивнул Сашка.
– А вы вообще пол проверяли? – настаивал я. – Может, где‑то можно доски расшатать…
– Смысл? – коротко спросил Колька. – Мы бы ещё смогли на рельсы спуститься на ходу. А младшие сразу под колёса полетят. А если на остановке – то кругом эти гады.
Я заткнулся. Да, теперь я понимал, почему ребята моего возраста в моём времени часто не убегают, когда есть возможность, от разных там террористов и прочее. Не от трусости. Почти всегда рядом младшие… Мне они, например, никто. Но я уже чувствовал, что не смогу их бросить, зная, что за мой побег их убьют.
– Может, пугают насчёт расстрела, – предположил я неуверенно. – Ну, вот эти немцы, из охраны… Неужели правда маленьких будут убивать?
