Они втащили Сергея Викторовича в салон машины, где было тепло и уютно. Во всяком случае, после всей этой снежной кутерьмы именно так могло показаться любому простому смертному.
— А мы думали, на нас снежный человек движется. Ой, как я перепугалась! — щебетала симпатичная черноволосая девушка, растирая Сергею Викторовичу пушистой шерстяной варежкой его окоченевшие руки. — Вы, наверное, заблудились. В такую метель не мудрено…
— Помолчи Алёна. — раздражённо бросил парень, садясь за руль и вглядываясь в заснеженную пелену за окном. — Думай, что говоришь…
— А что я сказала? Что? Опять ты цепляешься. А вот если бы не я, лежал бы сейчас мужчина под колёсами…
— Алёна! — взревел парень. — Заткнёшься ли ты, в конце концов…дура!
— Сам такой! — огрызнулась девушка, и нахохлившись, словно воробей, раздраженно пробурчала: — Думаешь, нацепил благополучную рожу, так сразу человеком стал? Примус, ты и есть примус, тупой и ржавый…
— Не раздражай меня! — угрожающе произнёс парень и резко крутанул руль, отчего машину бросило в сторону встречной полосы. Сергей Викторович больно ударился головой о дверь, и тотчас же на месте ушиба стала расти кровавая шишка, и даже кажется, образовалась маленькая ранка.
Сергей Викторович вздохнул и, лишь крепче вжался в сиденье, ногами упёрся с силой в пол. Он не любил семейные сцены. Тем более, рассчитанные на публику. Всё это напоминает театр "одного зрителя". Хоть и денег не жалко, а уйти с плохой пьесы нельзя. Всё внимание рассчитано только на тебя, единственного и дорогого!
— Ой, у вас кровь! — девушка, что сидит рядом, явно довольна. Она подцепила алую капельку крови на указательный палец и любуется тем, как медленно стекает по тонкому изящному пальчику кровавая струйка.
Что побудило Сергея Викторовича схватить парня за плечо и крепко сжать рукой его накачанное мышцами тело:
— Остановитесь, я выйду здесь!
Неужели маленькая рана, которую он даже не заметил, может принести ему беду…ещё одну.
— Тут рядом больница, мы вас туда завезём! — напряженный затылок парня кажется огромным комком сплетённых нервов…
Но качнувшись, машина останавливается.
— Спасибо! Спасибо, что не дали мне умереть!
Сергей Викторович блефует. Он, в самом деле, благодарен этой странной парочке, парню-качку с его толстой бычьей шеей, и девушке-милашке с её пронзительно — зелёными глазами. Но ему пора! Отсюда до его дома пять минут ходьбы!
— Пока! До свидания, а лучше всё-же прощайте!
Прижимая к ранке носовой платок, он торопливо уходит в темноту, стараясь не думать о том, что сейчас происходит в салоне машины. Почему старый "Жигулёнок" сотрясается так, словно там происходит битва. Ему это совершенно не интересно! Его ничто не должно интересовать кроме одного, где сейчас находится его жена и сын? Где?
