Голос был его умиротворенным и спокойным, как будто он разговаривал со старым другом о рыбалке. Пока меня это радовало. Пока он не психует, мне физическая боль, которую я очень боюсь, не грозит. А я уверена, мой новоиспеченный дядюшка не гнушается подобными методами вывода на откровенность. И все же, где-то Витор прав, я видела всего одну сторону. Хотя теплый прием, оказанный магом мне лично на Совете, когда он перемешал мозги и мысли в моей голове, отбил у меня желание знакомиться с этой стороной ближе. Да и как он сейчас представит ее, вторую?
Маг опять встал на ноги, пригласив взглядом встать и меня. От руки его я отказалась. А зря. Жора хоть и разумный, но мешается очень сильно. Я еще не привыкла таскать на поясе такую тяжеленную штуковину. На счет штуковины Жора промолчал, но за "разумного" поблагодарил, призывая меня быть очень осторожной. Я не знала, куда тут можно направиться, но последовала за Витором.
Я окончательно убедилась в том, что прогулки по песку изматывают за считанные минуты в такую жару. Но Витор шел, с легкостью переставляя свои длинные ноги в кожаных сапогах, я еле за ним поспевала. Жора, болтаясь где-то там, ругался на меня, так как и ему эта тряска особого удовольствия не приносила. Постепенно, по желанию мага, песок превращался в траву, а дюны в деревья и холмы. Появились дома, и на горизонте я увидела Хрустальный замок, сияющий в лучах Солнца и звезд. Вообще-то, это вне законов природы и физики. Но кто говорит о физике в стране, где преобладает магия над здравым смыслом? Звезды, как на голубом атласе бледно мерцали мелкими, едва заметными бриллиантами, иногда переливаясь и вспыхивая. Красиво!
— Видишь ли, Лисса, вся красота Эрланты держится на постоянном круговороте магии. Чем больше заклинаний, произнесенных во благо, да что уж там хитрить, эгоистичные заклинания тоже делают мир красивее.
Кто определяет заклинания по шкале благ, дядюшка не уточнил. А я не спросила. Пусть говорит, раз ему не с кем наговориться вдоволь.
— Если магию убрать, — очередной помпезный взмах рукой, и я опять вижу Пустыню. — И ты опять видишь Пустыню. Но Пустыня лишена этих потоков, здесь нет магии, нет обитателей, а потому редко кто колдует, зачаровывает и произносит заклинания.
— Почему же здесь редко колдуют? Один взмах рукой, — я повторила жест Витора, но, естественно никаких перемен не произошло. — И этот убогий край опять на коне, то есть процветает.
— Это всего лишь иллюзия. Реальны здесь только ты, я и шатер, который я тебе любезно предоставил.
