Так возбуждает.
Я снова так его хочу, что с трудом терплю.
— Чувствую себя идиоткой, — говорю я и подхожу к нему, засовываю руки ему в штаны и прижимаю его к себе.
И, честно говоря, это более интимно, чем то время, которое мы провели, катаясь по полу, словно животные. Не знаю почему. Мы уже одеты, но у меня такое ощущение… ощущение чего-то большего.
— Я опять тебя хочу, — шепчет он мне в волосы. — Это такая плохая идея.
— Я тоже тебя опять хочу, — тихо отвечаю я. Прижимаюсь лицом к его шее, лижу кожу, чувствую соленый пот. — Что, если…
— Не буди зверя. — Он отталкивает меня, отступает и застегивает брюки. — Серьезно. Не надо провоцировать неприятности. У нас их и так предостаточно.
— Я не… я просто… — Я кладу руки на бедра и наблюдаю, как он надевает футболку.
Он идет ко мне, я начинаю пятиться. Ничто не заставляет девушку чувствовать себя настолько уязвимой, как отсутствие презерватива. Никогда в жизни я не забывала презерватив. Черт, из-за Райана мои мозги вытекают через уши.
Он поднимает плащ с пола и набрасывает его на плечи. Клянусь, все, что делает этот человек, — все великолепно.
— Я не шлюха, — говорю я, — но чувствую себя дерьмом.
— Не надо чувствовать себя дерьмом, — приказывает он. — Я… — Он замолкает, и я жду. Мы стоим так близко, что я чувствую жар его тела через одежду. Он проводит рукой по волосам. — Где эта чертова шляпа?
— Понятия не имею.
Он смотрит на меня, и мне хочется плакать. Глупые эмоции.
— Элли… — (Я гляжу в пол, на свои босые ноги. Мне надо сделать педикюр; ярко-оранжевый лак для ногтей облупился.) — Элли. — (Его пальцы скользят по моему подбородку, накрывают щеку, приподнимают голову. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его чертово лицо.) — Элли, это была ошибка. Нам не следовало…
— Ты прав, это было глупо, — невыразительно говорю я.
Отличный способ дать понять девушке, что она особенная.
— Однако я не могу жалеть об этом.
Когда я открываю глаза, он улыбается. Не уверена, видела ли я, чтобы он кому-нибудь улыбался, так улыбался. Как будто видит что-то самое прекрасное.
— Я тоже, — шепчу я и поднимаюсь на цыпочки поцеловать его.
Он не прижимает меня к себе, поцелуй почти целомудренный. Наши губы сомкнуты, глаза открыты, но, когда мы отстраняемся друг от друга, мы тяжело дышим.
— Нам надо готовиться, — говорит он. — Надо было сделать это раньше — я пришел сюда, как раз, чтобы рассказать тебе. Прости. Я не хотел…
— Хватит, — перебиваю его я. — Мы сделали ошибку, и мы ее не повторим.
