— Рад, что ты так думаешь, потому что ты не идешь, — говорит Райан. Он встает с сиденья. — Рокси, ты идешь со мной?
— Нет, — отвечает она. Вот как звучит решительность. Но она смотрит на меня странно, и я волнуюсь. — Думаю, нам надо поговорить, — говорит она ему, — о том, что сказала Элли, потому что она права. Но если она хочет сражаться и умереть, ей надо позволить это. — Голос Рокси смягчается. — Никто не давал нам инструкции или визитки, когда мы начинали, Рай.
— Я не могу разрешить ей, Рокси. Я не могу. — Райан говорит тихо, и на его лице нет привычного хмурого выражения, которое он обычно изображает. Он выглядит… словно ему больно.
— Нет, можешь, — возражаю я и выскакиваю из кабинки. — Хотя теперь, когда это звучит так мило…
— Заткнись! — рычат на меня Рокси и Райан.
Райан поправляет шляпу на голове, и между ним и Рокси происходит что-то вроде безмолвной беседы бровями.
— Ладно, — наконец говорит он. — Ладно. Ты можешь пойти с нами. Но, Элли, я главный.
— Я главная, — поправляет его Рокси.
— Один из вас главный. Поняла, — киваю я.
Только вот теперь я не хочу идти. Меня это совсем не привлекает. Потому что теперь ощущение такое, что я, вероятно, на самом деле умру самой настоящей смертью, как только мы войдем в Дверь. Не думаю, что готова к этому. Я еще даже не уломала Райана переспать со мной.
Рокси смотрит на нас, потом говорит, что собирается проверить подвал. Райан кладет руку мне на плечо, останавливая меня, когда я собираюсь пойти за ней.
— Что, если тебя убьют? — тихо спрашивает он.
— Ты знаешь, что будет. Закусочная закроется, Стэн подцепит СПИД, а Аманда умрет от передоза.
— Последние две вещи могут случиться в любом случае.
Я не могу смотреть на него; от сочувствия в его глазах мне тошно. Тошно или хочется плакать.
— Райан… — Я качаюсь в его сторону, и он отступает.
— Надо подготовиться, — говорит он, возвращаясь к нашим мрачным делам.
Итак, Рокси пообещала рассказать мне о том, что происходит. Как оказалось, это была неправда.
Рокси и Райан говорили и говорили друг с другом, иногда по-английски, чаще — нет. Чертов шумерский!
Ладно, на самом деле я думаю, что они говорят по-французски. Который с тем же успехом может быть шумерским. Я учила испанский в школе и помню только это: Hola. Yo me illamo Allie.
Если бы в школе нас хотели научить чему-то полезному, надо было преподавать нам староанглийский. Есть тонны магических книг, написанных на английском, которые я не могу понять, потому что то, что там написано, не имеет для меня смысла. Там все пишется не так — S как F, F как Y, а иногда как ТН. Серьезно.
