«Ты идиотка», — сказал Стэн, но сел прямо, явно заинтересовавшись.
Я хотела сказать, что это чушь. Хотела сказать, что бедность дала мне ощущение новой цели. Но это была бы ложь. Чертова-чертова-чертова ложь. Ведь, что бы нам ни говорили книги, кино и телевидение, в бедности нет ничего хорошего. Нет ничего хорошего в том, чтобы жить в чужом доме, даже если это дом твоего лучшего друга детства. Ничего полезного нельзя извлечь из ситуации, когда все, кого ты знаешь, в глаза тебя жалеют, а за глаза злорадствуют.
Я могла прожить всю жизнь, не зная, кто мои настоящие друзья, и была бы счастливее.
«Давайте сделаем это», — сказала я.
«Надо сочинить стих», — серьезно произнесла Аманда, и я согласилась.
В конце концов, мы все смотрели «Колдовство» миллион раз, и все их заклинания были рифмованные.
«Мм, — я посмотрела на купюру, — не надо ли нарисовать круг?»
Я вытащила из кармана крошечный кусочек мела; я пользовалась им, чтобы написать блюдо дня на доске за барной стойкой. Сегодня блюдом дня был мясной рулет с картофельным пюре, зеленой стручковой фасолью, подливкой и булочкой, за все — пять долларов. Неудивительно, что закусочная едва сводила концы с концами, если Салли даже не назначала настоящую цену за еду.
«Так, дай мне это». — Аманда выхватила у меня мел и нарисовала неровный круг на бетоне, положив долларовую купюру в центр.
«Вы, ребята, спятили. Магии не существует. — Стэн ущипнул меня за бок. — Давайте лучше закинемся экстази».
«Нет, не сейчас, — ответила я и оттолкнула его руку, продолжавшую щипать меня. — Прекрати».
«Заткнитесь! — потребовала Аманда. — Ладно, я думаю, я сочинила отличный стишок».
«Приступай», — сказала я ей.
Мы втащили Стэна в круг и сели вокруг него, скрестив ноги, соприкасаясь коленями и держась за руки.
«Я думаю, для начала нам нужна кровь, — сказал Стэн. — Если уж мы собираемся делать это, надо сделать правильно, не так ли?»
«Где мы возьмем кровь?» — Я осмотрелась, но и подвале не было никаких забытых Салли ножей, ничего подобного.
«Я знаю! — Аманда прижала сумочку к груди. — Маникюрные ножницы».
«Очень умно», — одобрительно сказала я.
«Я лучшая», — согласилась она и царапнула ножницами мой палец.
Несколько капель упало в колпачок из-под ее подводки для глаз. Потом кровь Стэна, потом ее собственная. В неверном свете подвала наша кровь казалась почти черной, и я немного занервничала. Кто знает, что может случиться с этой кровью? Аманда поставила колпачок в центр круга, на купюру.
