— Вишь, вишь, какую подтибрилъ себѣ синичку этотъ чопорный штукарь! сказалъ сэръ Питтъ послѣ обмѣна этихъ родственныхъ привѣтствій. Ну, что онъ подѣлываетъ съ тобой, моя крошка? Читаетъ по вечерамъ «Восторгнутые Классы»!.. э? Учитъ сочинять памфлеты… гмъ?.. Рюмочку малвазіи для леди Дженни, Горроксъ, свинья! Этакой балбесъ!.. Вы у меня недолго погостите, моя крошка: скучно вамъ будетъ, да и я пропаду съ тоски съ твоимъ чопорнымъ муженькомъ. Старъ я сталъ, моя милая, прихотливъ малую толику и брюзгливъ немножко: люблю поѣсть, попить, покурить и поиграть въ криккетъ, если приведется съ кѣмъ.
— Я умѣю играть въ криккетъ, сэръ, сказала леди Дженни улыбаясь. Я игрывала съ папа и тетушкой миссъ Кроли: не такъ ли, мистеръ Кроли?
— Леди Дженни, сэръ, играетъ повременамъ въ эту игру, къ которой, какъ вы говорите, у васъ особое пристрастіе, сказалъ мистеръ Питтъ серьёзнымъ тономъ.
— Играетъ, аль нѣтъ… мнѣ все-равно: здѣсь не мѣсто этой пичужкѣ. Ступайте-ка лучше въ Модбери; и погостите у мистриссъ Рипсеръ, или, ужь лучше, идите въ Пасторатъ, и попросите мистера Бьюта приготовить вамъ обѣдъ. Онъ съ ума сойдетъ отъ радости, когда увидитъ васъ. Бьютъ вѣдь такъ много обязанъ вамъ за то, что вы подтибрили денежки у этой старухи. Ха, ха, ха! На этотъ капиталецъ, авось, вы поправите усадьбу, когда меня не станетъ.
— Я замѣчаю, сэръ, сказалъ мистеръ Питтъ, возвысивъ голосъ, что ваши люди своевольно рубятъ строевой лѣсъ въ нашемъ паркѣ.
— Да-съ, да, такъ точно, погода все стоитъ чудовая, какой лучше и желать нельзя для эфтой поры, отвѣчалъ сэръ Питтъ, притворяясь глухимъ. Старъ я сталъ, Питтъ, старъ и дряхлъ, любезный. Чему тутъ дивоваться? Вѣдь тебѣ ужь самому скоро стукнетъ подъ пятьдесятъ… А вѣдь онъ еще смотритъ такимъ козыремъ, леди Дженни: не правда ли? Вотъ оно что значитъ быть трезвымъ, и вести, такъ сказать, нравственную жизнь. Я — совсѣмъ другая статья: дожилъ до восьмидесяти лѣтъ, и… хи, хи, хи!
И сэръ Питтъ закатился веселымъ смѣхомъ. Затѣмъ онъ понюхалъ табаку, и взглянулъ умильными глазами на свою невѣстку.
Мистеръ Питтъ попробовалъ еще разъ навести рѣчь на порубку лѣса; но баронетъ внезапно оглохъ опять на оба уха.
— Охъ, Питтъ, сынъ ты мой любезный, старѣюсь я со дня на-день, и всю эту зиму была у меня ужасная ломота въ поясницѣ. Я недолго здѣсь останусь, но все же я радъ тебя видѣть, невѣстка. Личико твое мнѣ нравится, леди Дженни; хорошо, право, что ты нисколько не похожа на эту костлявую Бинки. Я дамъ тебѣ чудесную вещицу, моя милая, чтобы, этакъ, знаешь, было тебѣ въ чемъ представиться, какъ слѣдуетъ.
