— Я тебя отвезу…
— Нет! — выкрикнула Розмари, но, увидев его ошеломленное лицо, продолжила спокойнее. — Я буду благодарна, если ты сделаешь лишь то, о чем я прошу. Собственно, я настаиваю на этом.
После долгого молчания Алекс произнес ровно и спокойно:
— Очень хорошо.
И вышел из комнаты.
Он сделал так, как она просила. Забронировал ей билет на самолет и приказал шоферу отвезти ее в аэропорт.
Прощание получилось натянутым. Под взглядами мадам Дюруа и ее супруга Алекс слегка коснулся губами ее щеки. Растянул губы в улыбке, но глаза его оставались серьезными.
— До свидания, — проговорил он и после паузы добавил: — До встречи.
Нет, сама себе пообещала Розмари. Встречи не будет.
С той минуты это стало ее жизненным кредо. Алекс должен исчезнуть из ее жизни. Его образ должен выветриться из ее памяти. Она забудет его голос, его жесты, его прикосновения. Сотрет из памяти свою тоску по нему.
Это была трудная битва. Сколько раз ей казалось, что в толпе прохожих, или в ресторане, или в гостях мелькнул его силуэт, среди чужих лиц смотрит на нее знакомое лицо, послышался знакомый голос. Ее сразу же бросало в жар, руки начинали дрожать, и она потом долго успокаивала себя.
Это была жестокая борьба, но в последнее время ей стало казаться, что она начинает одерживать победу. И вот горький итог, из-за жестокого стечения обстоятельств она стоит перед необходимостью начинать все заново.
В темноте Розмари сжала виски ладонями. Я этого не вынесу, подумала она. Мой рассудок не выдержит больше. Я сойду с ума.
Но, может быть, она уже сошла с ума? Вряд ли ее одержимость человеком, который сломал ей жизнь, можно считать нормальной. Ведь она почти не знает его, их знакомство печально закончилось через несколько недель, по сути, не успев даже начаться.
Она справилась с собой один раз, и она сделает это снова. Пусть воспоминания снова терзают ее, но она заставит себя забыть Алекса. Заставит, потому что иного пут у нее нет.
Она стала глубоко и ровно дышать, выполняя упражнения аутотренинга. Напрягла и расслабила все мышцы. И постепенно боль в сердце если не утихла, то притупилась, уступая место обычной тоске. Но с этим чувством она живет уже больше года, ей не привыкать.
Когда она проснулась, ей сразу же показались необычными два обстоятельства. Первое: за окнами не слышалось завываний урагана, и тишина казалась оглушительной. Второе: она не может шевельнуться, словно что-то тяжелое придавило ее к кровати.
