он влип основательно, по самую макушку. Даже если ему и удастся убедить ментов, что он тут ни при чем, не исключено, что друзья покойного Пономарева окажутся менее доверчивыми. И при одной мысли об этом у Алексея делалось сильнейшее сердцебиение и даже становилось темно в глазах.
Растирая грудь и морщась, он голосом умирающего шептал жене:
– Позвони Андрею… Пусть делает что хочет, но только чтобы мент… Кошкин или как там его… убирался из нашего дома. Он слишком опасен. Если капитан узнает о том, сколько я должен…
– Хорошо-хорошо, Алеша, не волнуйся, – бормотала жена, сверкая бриллиантами. – Я сейчас позвоню.
Елена схватилась за сотовый, но проклятый аппарат выскользнул у нее из рук. Сдавленно чертыхнувшись, Свиридова подобрала его и стала просматривать телефонную записную книжку.
Авдеева – нет, это парикмахерша; Алла – светская дама; Антон…
У Елены Сергеевны екнуло в груди. Ведь именно по этому самому номеру она всего несколько часов назад пыталась дозвониться до Антона, еще до начала вечеринки, до того, как явились первые гости. Но, в конце концов, имела же Елена право напомнить занятому человеку, своему бывшему однокласснику, что его очень ждут, что ему тут будут рады…
– Никто не отвечает, – сказала тогда Елена мужу в ответ на его вопросительный взгляд.
– А если твой Пономарев не придет? – внезапно спросил Свиридов.
– Придет. – Голос Елены звучал донельзя уверенно, но в глубине души она уже начала сомневаться. И предположила вслух: – Наверное, просто отключил мобильник.
Алексей отвернулся, буркнув:
– Думаешь, он и впрямь захочет снова тебя увидеть?
– Не меня.
– А кого?
– Секрет. – Елена загадочно блеснула глазами.
– Постой-ка! – Алексей насторожился. – Ты намекаешь на ту девушку, о которой ты ему говорила по телефону?
– О, думаю, сейчас она уже точно не девушка, – со смешком ответила жена. – Какая-нибудь подержанная дамочка с тремя разводами за спиной и массой претензий к жизни, которая обошлась с ней жестоко. Но это неважно. С ней я уже договорилась. Она придет.
– Как ее зовут? – быстро спросил Алексей.
– Какая разница? – отмахнулась Елена. – В школе она была жуткой зубрилкой. Все читала книжки и сочиняла стихи. Любопытно будет взглянуть на нее теперь. Так и вижу: дешевые очочки, немытые волосы и платьице из секонд-хенда. Зато мысли – возвышенные, как Гималаи.
– А ты злая, – с улыбкой заметил Алексей.
– Я ее всегда терпеть не могла. Несколько дней назад мне пришлось чуть ли не час уламывать ее по телефону, чтобы она почтила нас своим присутствием, – отозвалась Елена, и глаза ее сузились. – Слышал бы ты, как она со мной разговаривала! Сквозь зубы, как не знаю с кем. Из-за нее мне пришлось всех Григорьевых в Москве обзвонить. Очень бы она мне была нужна, если бы не Антон!
