И все-таки основу производства продуктов питания давало растениеводство. Известно, что основной формой ведения хозяйства была общинная (коллективная) запашка, как и землепользование вообще. Частновладельческие формы до столыпинских преобразований составляли 23 проц.. В руках 77 проц. крестьян-общинников (кроме Сибири) находилось до 88 проц. всех земель (надельных). К примеру, во Владимирской губернии из 11,7 млн. десятин надельной земли в подворном (частном) владении находилось только 350 тыс., у других владельцев было: у дворян 6,8 млн. десятин (586 десятин на мужскую душу; женщине земля не была положена); у купцов - 1,5 млн. десятин (480 десятин на человека); у мещан (городских жителей) по 35 десятин; у духовных лиц - 27 десятин; у крестьянина - 14 десятин (это общие размеры). Пахотной же земли в центре России не хватало всегда: в Нижегородской губернии на крестьянина в среднем приходилось 3,1 дес.; Владимирской и Костромской - по 2,8; в Тверской - две; в Московской - 1,6 дес..
Существовало укоренившееся в веках мнение, что земля не может быть чьей-либо (даже в Библии утверждается, что она не может принадлежать никому, кроме бога), а только - всех. Известный русский общественный деятель Петр Ткачев писал: "Наш народ - в своем огромном большинстве - проникнут принципом общинного владения; он, если можно так выразиться, коммунист по инстинкту и традициям. Идея коллективной собственности так срослась с миросозерцанием русского народа, что...идею частной собственности можно достигнуть лишь при помощи штыков и "кнута". Что, собственно, и обнаружилось во время административного стремления Столыпина перевести сельское хозяйство на фермерские рельсы.
Нужда в переменах назревала: необходимость в рабочих руках на возникающих заводах и фабриках; низкий уровень производительности труда из-за 20 млн. "лишних" работников; мало земель; неконкурентность русского сырья и продуктов на Мировом рынке и продажа их по сверхнизким ценам; невысокая продуктивность животноводства; минимальная урожайность зерновых. Все это пока возмещалось количеством посевных площадей, скота, рабочих рук, но до поры до времени. В переменах нуждался и внешний облик деревни (примитивные жилища, бездорожье). Стихийно выход из трудностей переизбытка рабочих рук крестьяне находили в "отходничестве" и ремеслах (рогожное производство, ложкарство, смолокурение, производство мочал, изготовление деревянной утвари - корыт, ведер, чашек). Только в двух волостях Владимирской губернии изготовлялось до 100 тысяч пудов мочал (плетение рогож для домов, в том числе и горожан, производство рогожных кулей). Из села Мыть Шуйского района для Москвы ежегодно отправлялось до 500 тысяч лаптей. Начали появляться богатые кустари, использовавшие наемный труд; "в каждом населенном пункте (центра России - В.К.) можно заметить один, а то и 2-3 полукаменных дома - каменный низ с небольшими окошками с железными решетками и железной же массивной дверью. Это дом местного богача-тысячника" - писал один из "второе "Живописной России".
