Рощин передернул плечами и усмехнулся: чудной барин.
- Ты поезжай шагом, - торопливо заговорил седок, - тихонько поезжай, я тебе скажу.
- Слушаюсь, - лениво и уже с оттенком пренебрежения ответил Рощин.
Он проехал три фонарных столба, думая: "А кого посадил? Попросить бы расчету, да в сторону, вдруг удерет? Лошадь запылилась и самому чаю охота". Но, подумав так, вспомнил, что два целковых еще взять хорошо. Было в унылом лице седока, в нерешительных движениях его и в голосе что-то возбуждающее сомнение. Много таких есть, ездят, а за деньгами потом на другой день просят приехать.
- Что же теперь будет? - тихо, говоря, по-видимому, сам с собой, неожиданно сказал седок. - Да... - прибавил он и замолчал.
Рощин подозрительно оглянулся.
- Это насчет чего? - спросил он. - Адрес изволите?
Седок не ответил, он вдруг выскочил из коляски и бросился стремглав к тротуару. Рощин замер от удивления, барин же остановил какую-то барышню из молодых, стал трясти ей руку и заговорил, а она поспешно отошла от него, вскрикнув, тяжело дыша и блестя глазами. Рощин подъехал шажком ближе, но уже ничего не услышал, разговор кончился. Барышня, не оглядываясь, поспешно шла вперед, а седок, махнув рукой, остался стоять. Наконец, повернулся он к Рощину разгоревшимся лицом и стал улыбаться, смотря прямо извозчику в глаза так, как слепые улыбаются наугад, - в какую попало сторону.
"То ли пьян, то ли как не в своем уме", - подумал Рощин и, закряхтев, сказал:
- Ехать изволите?
- Да, - стремительно ответил барин, сел и, поворочавшись беспокойно, сказал:
- Ты вот что... да... на Караванную. Ты не торопись.
"Этот конец доеду, - подумал Рощин. - Рубля четыре вымотаю. Удерет он, сердце у меня за него болит. За деньги свои вроде как он заездился. Пущай пока что".
Лошадь трусила мелко, понурясь, Рощин вздремнул. За спиной было тихо, седок больше не проронил ни слова, только на углу Невского сказал:
- Куда ты? Направо держи.
Рощин очнулся. Сверкнул раскаленный, жаркий Невский. Белые карнизы окон бросали скудную тень. Взад и вперед мчались извозчики, и в лице каждого седока Рощин читал: полтинник, тридцать, четвертак, рубль.
- Вот и приехали, - глухо, как бы присмирев весь, сказал седок. Он слез, медленно говоря:
- Ты подожди, я, может, еще поеду.
- А деньги, барин, коли не поедете? - беспокойно спросил Рощин. Четыре рублика.
- Да, деньги.
Барин полез в карман, порылся в кошельке, и Рощин заметил, что он еле приметно покачал головой.
