Политики-социалисты (Г.А.Насер, А.Бен Бела, Х.Асад, С.Хусейн, Х.Бургиба и др.) претендовали на роль идейных и духовных вождей.
«Этатистский уклон» и стремление к укреплению президентской власти при серьезной роли партии или авангардной политической организации[168] в идеологиях социалистов-государственников стали фундаментом формирования нового типа правящих элит, отношения между которыми все больше определялись не идеологическими установками, а государственными интересами, что способствовало усилению изоляционистских настроений и гетерогенных тенденций в развитии арабских «левых взглядов». В свою очередь, теория государственного социализма трансформировалась в идеологическую доктрину государственно-бюрократической элиты, заинтересованной, прежде всего, в упрочнении собственной политической власти. Мифология «самоуправления» в большинстве случаев не подкреплялась реальными практическими шагами, а термин «народ» быстро превращался в ключевое идеологическое понятие межпартийной борьбы. Как и в Европе и России, основной причиной раскола «левого движения» в арабских странах стали тактические и стратегические разногласия – эволюцию идеологических концепций определяла исключительно практика.
Образование суверенных арабских государств и развитие национального партикуляризма отражали процесс становления внутренних рынков в системе мирового хозяйства и интеграции арабских стран в международный политический процесс. В этих условиях каждое государство пыталось представить свою идеологию как «истинный социализм». Термин каумий («национальный»), употребляемый в общеарабском значении, начал вытесняться определением ватаний, применяющимся в отношении каждой отдельной страны. Одним из первых «левых» политиков, открыто усомнившихся в целесообразности арабского единства, стал Х.Бургиба. Со временем население каждого отдельного арабского государства стало определяться как нация[169], что ставило под сомнение возможность реализации идеи арабского единства и целесообразности координаций совместных усилий арабских стран. Интеграции арабов мешали множество объективных и субъективных причин: специфика национальных программ, амбиции лидеров и политическое соперничество между ними, политические и экономические противоречия, территориальные споры. Антиколониальное единство сменилось конфронтацией правящих элит, на смену национализму приходил государственный патриотизм, а семантика понятия «родина» сужалась до границ отдельно взятой арабской страны.
