Испытал некоторое смущение: теперь Афанасьев оказался его подчиненным. (Впоследствии азарт игрока – водка и бабы - сломили Афанасьева).
*
Его «беспокойство» подчас было опасным. Через пару месяцев работы на заводе он решил: то, что они здесь делают по заданию заместителя главного конструктора - это мартышкин труд. Огромная махина контрольной аппаратуры работала сама на себя, время тратилось на устранение неисправностей в ней и тратилось бессмысленно, так как эти экземпляры аппаратуры никуда не поставлялись. И он упростил испытания: убрал десяток приборных шкафов в рост человека. При этом реальный контроль системы остался в полном объеме.
Начальник лаборатории в технику не вникал, вернувшийся из командировки зам главного конструктора побушевал немного, но на заводе уже успешно работали по новой схеме. Вопрос был решен – положительно. А Колесов знал, что рискует – похвалы дождешься только от собственной совести, а наказание могло быть суровым.
*
Следущее задание: работа в Москве, в Химках на самолетостроительном заводе имени Лавочкина. Завод прославился своими самолетами во время войны. Теперь здесь делали ракеты, устанавливали на них автопилот и радиоголовку, проверяли и отправляли в Феодосию на испытания.
Колесов возглавил институтскую бригаду из 10-15 человек. Работа все та же – игра до победного конца. Но на чужом поле кутерьмы прибавилось. Пришлось осваивать «политику».
Участники совместной работы соревновались, кто кого больше обольет грязью. Обстановку накаляли звонки, письма, телеграммы – в институт, в министерство.
*
Большой человек – Эйдис, заместитель Генерального конструктора Челомея, к которому он ходил подписывать документы, спросил:
- Ну как там ваша система?
- Отлаживается, - ответил осторожно.
- Ну да, как то г…. – высохло, но еще пахнет.
*
Сборку ракет делали в основном по ночам, днем шла отладка. Как-то Колесов остался на ночную смену – понять задержки по сборке. Подозрение подтвердилось – ночью рабочие, оставшись без погонялы, просто не работали. Кое-что и нехотя они сделали по его просьбе. Наутро на совещании он бесстрастно рассказал об этом, главный инженер попенял своим, но лучше не стало.
*
В совещаниях участвовал ведущий конструктор Бабакин, в споры не вступавший и односложно отвечавший на вопросы по своей части – конструкции ракеты «Аметист». Через несколько лет в центральных газетах появился некролог о Бабакине, выдающемся Генеральном конструкторе лунной программы, создателе станции (дюймовочки) и выползающего из нее лунохода, автоматической станции, доставившей на Землю лунный грунт.
