— Ну да, — сказал Иоганн Кессельгут. — Мне он нравится. Конечно, это дело вкуса.
— Ладно, посмотрим, — сказал Хагедорн. — Выпьем за него! За здоровье старого Тоблера!
Они чокнулись.
— Пусть будет здоров, — сказал Кессельгут и ласково посмотрел господину Шульце в глаза.
После того, как была выпита бутылка, презентованная Карлом Отважным, владелец пароходной линии Кессельгут заказал еще одну. Они удивлялись, что, несмотря на дальнюю дорогу, не чувствовали усталости. И приписали это высокогорному воздуху. Потом они перекочевали ниже, в пивной погребок, ели вареную телячью колбасу и пили мюнхенское пиво.
Но оставались там недолго. Эффектная женщина из Польши, которая прибыла вечером, уединилась с мистером Брайеном в темном углу, и Хагедорн сказал:
— Боюсь, что мы помешаем международным контактам.
Когда они вернулись в бар, народу там прибавилось. Госпожа фон Маллебре и барон Келлер сидели у стойки, пили коктейль и грызли кофейные зерна. Госпожа Каспариус и толстый господин Ленц вернулись с эспланады и играли в кости. Солидная группа краснощеких голландцев галдела за большим круглым столом. А саксонская супружеская пара насмехалась над акустической беспардонностью голландского языка.
Потом тапера оттеснил один из голландцев. Тут же встали из-за стола темпераментные земляки и, несмотря на смокинги и светские вечерние платья, начали отплясывать истинно народные танцы. Салливан сполз с табурета и, поскольку фройляйн Марек заупрямилась, принял участие как солист в народном гулянье, хотя еле держался на ногах.
Это продолжалось минут двадцать. Тапер снова завладел своим законным табуретом-вертушкой.
— Потанцуйте же наконец с какой-нибудь из ваших поклонниц! — сказал Шульце Хагедорну. — Бабы глаз с вас не сводят! Сил нет терпеть!
Молодой человек покачал головой.
— Они же не на меня смотрят, а на престолонаследника Албании.
— Ну и что, подумаешь! — возразил Шульце. — Меня бы это не остановило. Главное — произвести эффект.
Хагедорн обратился к Кессельгуту:
— Здесь, в отеле, меня принимают не то за внука Рокфеллера, не то за переодетого королевича…
— Непостижимо! — сказал Кессельгут, стараясь сделать изумленное лицо. — Бывает же такое!
— Прошу вас, пусть это останется между нами! — сказал Хагедорн. — Я бы охотно разъяснил в дирекции недоразумение, но Шульце отсоветовал.
— Господин Шульце прав, — сказал Кессельгут. — Без шуток — не до смеха!
Внезапно капелла заиграла туш. Господин Хелтаи, профессор танцевального искусства и устроитель карнавалов, вышел на паркет, похлопал в ладоши и воскликнул:
