— Мой сын! — патетично воскликнула матушка, украдкой бросая на меня внимательный взгляд, словно пытаясь понять — достаточно ли я проникся чувством вины. — Как ты смеешь поступать так со своей матерью! Я ведь дала тебе жизнь, растила и любила тебя. А ты… Тебе не стыдно?
Мне было не стыдно, но неудобно. Затянувшийся спектакль уже порядком надоел. И неожиданно я рассердился. Стоило в свое время спасать Дирона и Ташу из лап демона, чтобы потом скрываться на чердаке фамильного замка, страдая от голода и пытаясь не умереть от стыда за собственную трусость.
— Пойдем, — сухо обронил я, не делая ни малейшей попытки успокоить матушку, и первым отправился в сторону лестницы.
Леди Аглая явно не ожидала столь странного окончания разговора. Она от неожиданности подавилась заготовленной тирадой и невоспитанно икнула.
— Куда ты? — голосом, в котором не слышалось и намека на недавние слезы, осведомилась она, торопливо скользя за мной.
— К Таше и Дирону. — Я пожал плечами. — Поговорим спокойно. Обсудим, что вы хотите от меня и что я могу предложить.
— Что мы хотим? — Матушка вновь перешла на повышенные тона. — Да как ты не понимаешь! Бедняжка Таша…
— Прекрати, — устало попросил я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать в ответ. — Пусть Таша сама скажет мне в лицо все, что сочтет нужным.
Матушка в очередной раз икнула и что-то пробурчала себе под нос. Мне не удалось расслышать, что именно, да я и не старался. Наверняка ничего лестного в мой адрес.
Таша и Дирон сидели в гостиной на первом этаже и грелись. При виде жарко растопленного камина я печально вздохнул. Столько драгоценных дров потратили! И не так уж холодно сегодня было. Вон целый день, считай, на свежем воздухе просидел и не очень-то замерз. Могли бы и потерпеть. Иначе точно на зиму без единого прутика на растопку останусь.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался я, отгоняя неуместные рассуждения о нелегкой жизни бедного некроманта, вынужденного экономить на каждой мелочи.
Таша и Дирон удивленно переглянулись и уставились на меня так, словно увидели привидение. Ах да, привидение они как раз увидели — рядом со мной замерла моя матушка с чрезвычайно высокомерным выражением лица.
— Вулдиж, где ты был? — наконец прервала затянувшуюся паузу Таша, вставая и подходя ко мне. — Ты весь в пыли и в паутине.
Я небрежно отряхнул рубашку и темные штаны, усиленно делая вид, будто в этом нет ничего необычного. Затем заложил большие пальцы за толстый кожаный ремень и нарочито равнодушно протянул:
