– Но мы говорим не о ком-то постороннем, а о тебе, Гай, Ты много раз одалживал нам оборудование. От тебя доставляют оливковое масло по смешным ценам. У нас на столе виноград из твоих виноградников. Ты даешь нам толковые советы по управлению… Было бы нелепо торговаться с тобой из-за какой-то мазни. Если тебе нравится эта картина, то и бери ее даром. Если же ты надеешься ее покупкой завуалировать очередные пожертвования в нашу пользу, то даже не думай об этом. Не обижай нас, превращая дружескую поддержку в щедрые подачки.
– Как ты мог такое подумать, Киран?!
– Я не думаю, я просто прошу этого не делать… Мой зуд рисовальщика вряд ли способен спасти «Шиповную гряду» от разорения. Нужно много трудиться, чтобы этого избежать.
– Киран, твой талант рисовальщика может дать тебе много больше, чем процветание «Шиповной гряды», – убежденно возразил Гай Радклифф.
– Ну это еще бабушка надвое сказала, – отшутился Киран, смущенный такой оценкой.
– У Алекс есть связи в художественном кругу!
– Это мы уже проходили, – махнул рукой Киран Кэллахан.
– Теперь иное дело, – заверил его Гай.
– Так, постойте! О чем вы сейчас говорите? Я чего-то не знаю? – обеспокоенно спросила девушка.
– Полагаю, очень многих вещей, – раздраженно объявил гость.
– Что все это значит? – возмутилась она.
– Ничего, Лана, – бросил Киран.
– Вы с Алекс уже обсуждали возможность экспонирования твоих работ? – предположила Алана.
– Мы обсудили с ней кое-что совершенно иное! – свирепея на глазах, объявил Киран.
– Я и предположить не могла, что между вами все было настолько серьезно, – растерянно пробормотала девушка.
– Давайте сменим тему, – с трудом взяв себя в руки, предложил Киран, усаживаясь за обеденный стол.
– Я рассказала Гаю о нашем намерении сделать из «Шиповной гряды» туристическую достопримечательность.
– Лана, сестренка, ты все еще не отказалась от этой бредовой идеи после того, как мы подсчитали, сколько придется вложить в этот проект прежде, чем он начнет приносить прибыль?! – стараясь быть крайне терпеливым, процедил старший брат. – А потом, не стоило бы забывать об отцовских склонностях. Или, может быть, ты считаешь, что пьяный разорившийся фермер – тоже часть экспозиции?
– Не смей так говорить о нашем отце! – вспыхнула девушка. – Я уверена, он сумеет взять себя в руки. И это могло бы быть полезно для него. Папа почти не видит новых лиц. А общение может сыграть целительную роль.
– Да он возненавидит все это. Его же ежесекундно будет коробить, если праздные чужаки будут слоняться по его земле и совать повсюду свои досужие носы. Попомни мое слово, Лана, ты напросишься на крупные неприятности, если не оставишь эту затею! – предостерег ее старший брат.
