— Нет, — перебила я. — Сколько я тут торчу? Много уроков пропустила?
— Эм, не переживай, — вмешался папа деланно веселым тоном. — Мы уже договорились с учителями.
Родители говорили с учителями? Они ходили в школу? Ничего себе! Ну почему нельзя сделать так, чтобы именно это было галлюцинацией, а не Лулу Коллинз, которая вообразила, что она моя лучшая подруга?
— Мне нужно знать, — повторила я слегка дрожащим голосом, — сколько я тут?
— Совсем недолго, — ответил доктор Холкомб. — Всего-то чуть больше месяца.
— Что?! — Я рывком села в кровати, но, как и в прошлый раз, вся электроника яростно запищала. Особенно неистовствовал кардиомонитор, сигнализируя о моем бешеном сердцебиении. Еще бы! При одной мысли о том, сколько придется наверстывать, у меня чуть инфаркт не случился. Я почувствовала головокружение, которое уже не имело никакого отношения к горам домашних заданий.
В этот момент вошла Фрида с водой. Услышав громкие предупредительные сигналы мониторов, она застыла в полной уверенности, что у меня какой-то приступ.
— А что, а что… — заикаясь от волнения, начала Фрида.
— Ничего не случилось, — ответила мама, ласково помогая мне снова улечься на подушку. — Эм, ложись, пожалуйста. Школа сейчас не самое важное на свете.
Она что, смеется надо мной? Что может быть важнее школы?
— Мам, я же отстану! — паниковала я. — Меня оставят на второй год.
— Не оставят, — ответила мама. — Эм, успокойся. Доктор, как вы думаете, может, ей стоит что-то дать?
— Ну уж нет! Я не желаю, чтобы меня снова вырубили! — взорвалась я. — Принесите мой ноутбук! Пусть кто-нибудь заберет его из дома, чтобы я могла заниматься. Здесь есть Интернет?
— Вот развоевалась-то, — рассмеялся доктор Холкомб. — Не забывай, дружочек: тише едешь — дальше будешь. Фрида, неси-ка сюда воду.
— В-вот. — Глядя на меня, как на инопланетное существо, сестренка дрожащей рукой протянула стакан воды.
Принимая стакан, я снова обратили внимание на свои потрясающие ногти, которые. Фрида налепила поверх моих обгрызенных.
— Спасибо тебе, и за маникюр тоже, — поблагодарила я.
— Какой маникюр? Это не я, — сказала Фрида срывающимся голосом.
— Да? Странно, — задумчиво проговорила я.
Садиться мне не разрешали, а лежа пить было неудобно. В итоге я облилась, и холодная струйка побежала по подбородку на шею и ворот больничной рубашки.
— Черт! — окончательно разозлилась я.
— Тихо, тихо, — успокаивал доктор Холкомб, вытирая меня своим носовым платком. — Вот об этом я тебе и говорил: тише едешь — дальше будешь. Никуда твоя школа не убежит. Попробуем еще разок?
