– Ты же знаешь, что не только, – шепнул еле слышно. Померещилось?
Конфорка с противным шипением погасла. Я вздрогнула и подпрыгнула на месте, потом суетливо метнулась к плите, и за тряпкой, и схватилась голой рукой за кастрюлю, ругнувшись сквозь зубы.
Наверняка будет ожог.
– Давай я все уберу, – Максимилиан мягко отобрал у меня намокшую ткань и занялся наведением порядка.
Я истерически хихикнула.
– Что? – удивленно обернулся вампир. С тряпки упал в раковину клочок мыльной пены.
– Ужасно непривычно видеть тебя таким, – созналась я, справившись с душившим меня весельем.
Максимилиан с самым аристократичным видом заломил бровь, продолжая сноровисто возить тряпкой по плите, оттирая пригоревший бульон.
– Ты же не думала, что я брезгую уборкой или готовкой? Святая наивность!
– Ну… – честно, я так и думала. Но не признаваться же! – Ты же князь. Благородным особам не свойственно проводить время на кухне.
– Хорошенькое же у тебя представление о князьях, – хохотнул Ксиль. – Честно говоря, у меня и дома-то нет, а значит, и кухни, на которой можно пропадать. Но это не значит, что я не умею готовить. В конце концов, это нравится девушкам, – добавил он себе под нос.
– Что?
– Ничего, – ухмыльнулся вампир. – А твой эльф умеет готовить?
Я вспомнила ужины в доме у Дэйра, и в желудке жалобно заурчало.
– Да… Пальчики оближешь. Лучше даже, чем леди Элен!
Максимилиан усмехнулся, вытирая руки полотенцем. Плита вновь сияла чистотой. Хм, а неплохо поработал.
– Редко какой ребенок может признать, что кто-то готовит лучше мамы.
– Я не ребенок!
– Для леди Элен – ребенок, сколько бы тебе лет ни было, – резонно возразил Ксиль. – Я не возраст имел в виду, знаешь ли. И, кстати, ты сама же и назвала пример благородной особы, не чурающейся кухонных дел.
– Какой это? – насторожилась я. – Леди – это титул силы. Эстиль, проще. Вряд ли нашу семью можно назвать благородной.
– Да нет же! – засмеялся князь. – Я об этом Дариэле. Он же принц?
– Ну… внебрачный сын повелителя, – нехотя согласилась я. Дэйр не любил вспоминать о своем происхождении, и со временем привычка передалась мне. – Да, кровь самая что ни есть голубая… Ой, – смутилась я, когда на слове «кровь» Максимилиан расцвел мечтательной улыбкой. – Так, кажется, все готово. Доставай тарелки из вон того шкафчика, вилки из ящика… ага, из этого. Давай сюда, я сама положу.
Трапеза проходила в молчании. Я сосредоточенно обдумывала накопившиеся к Максимилиану вопросы. Князь уплетал подгоревшую курицу и картофель с таким видом, будто ничего вкуснее в жизни не ел. Впрочем, самой замечательной чертой Ксиля всегда было умение наслаждаться ситуацией и получать огромное удовольствие от жизни – что бы ни происходило.
