То же можно сказать о предполагаемом у нагуалистов «культе пещер». Д. Бринтон специально отмечает это наблюдение:
«Всюду, где бы в более позднее время католические священники ни находили святые места и священные предметы нагуалистов. они были в пещерах или в глубоких скальных нишах, а не в искусственных сооружениях. Мифы, которые они тщательно собирали, и имена богов, которые они слышали, также указывают на это как на отличительную особенность нагуализма. Один из ранних примеров записан мексиканскими нагуа. В 1537 г. отец Переа обнаружил пещеру в глубоком ущелье в Чалме, неподалеку от Маллиналько (поселение, знаменитое своими магами), которая была святилищем божества, называемого Остатеотль (Oztoteotl), Бога Пещеры («остотль» — пещера; «теотль» — бог), «почитаемого на протяжении всего существования империи Монтесумы».
Вероятнее всего, речь идет о варианте майянского культа Вотана. Вряд ли поклонение богу пещеры, в каком бы виде мы ни находили его в Месоамерике, имеет прямое отношение к нагуализму. Это древняя и самостоятельная религия. Судя по всему, элементом именно этой религии было поклонение пещерным идолам, божеству Икап-Ахау и мумифицированным телам древних вождей.
Приведенный Бринтоном список символических выражений также вряд ли относится собственно к нагуализму. Этот язык образов восходит к универсальной мифологии народов Месоамерики.
Из наблюдений миссионеров и целого ряда антропологических источников легко сделать вывод, с которым мало кто поспорит: за все столетия европейской оккупации индейцы так и не приняли христианство. Церковные чины потратили немало сил, чтобы донести свои проповеди до ума и сердца представителей иной культуры. Индейцев насильственно крестили, их выслеживала инквизиция, их сгоняли в храмы и там втолковывали основные заповеди учения Христа. (Следовало бы заметить, что во все времена своей бурной истории европейцы поступали подобным образом. Какие бы территории они ни колонизировали, они пытались внушить местным жителям не только свою веру, но и свои ценности, свой образ жизни, свои представления о мире).
После многочисленных войн и восстаний индейцы смирились. Они быстро запомнили имена главных персонажей христианского сказания, повторяющиеся обороты из речей священников, но не отказались от собственных учений, от «веры предков». Сначала они маскировались, постоянно повторяя имена христианских святых и обращаясь к Святой Троице, но через одно-два столетия в голове простого индейца образовалась специфическая путаница. Причем эта путаница на самом деле почти не имела никакого отношения к настоящему христианству. На это указывает наш автор, да и многие американисты 20 века. Индейцы просто расширили свой и без того богатый пандемониум.
