— Вот именно — то же самое! Откуда же взялась точка зрения о беспрецедентности этого кризиса? И почему, собственно говоря, вы начали свой рассказ с начала семидесятых годов прошлого века? Ведь капиталистические кризисы перепроизводства начались вместе с капитализмом — на несколько веков раньше!
Вот тут-то Хазин и открыл мне глаза. Поднял веки, как Вию.
— На протяжении тысячи лет в Европе было цеховое производство, которое очень жестко ограничивало производство товаров — как по номенклатуре, так и по количеству. В таких условиях перепроизводство просто невозможно. И только с XVI века, когда на севере Европы началась катастрофа, связанная с климатическими изменениями, цеховая система была заменена капиталистической. Я говорю о наступлении так называемого Малого ледникового периода. Климат тогда изменился в худшую сторону, упала урожайность и стало понятно, что нужно резко увеличивать выпуск товаров, чтобы выжить. В первую очередь это касалось северных стран, где урожаи упали сильнее всего. Излишки товаров можно было менять на продовольствие в южных странах. Отсюда — промышленный рост Севера и отсталость Юга.
Для того чтобы резко увеличить производительность труда, и стали использовать ссудный процент. Который до той поры был запрещен, в полном соответствии со Священным Писанием. Кстати, все основные религии мира запрещают ссудный процент!.. Именно отход от вековых нравственных норм и дал начало капитализму со всеми его прелестями.
— Но ведь ростовщики существовали и до этого.
— Существовали. Но даже если вы возьмете Венецию, то увидите, что, во-первых, ростовщические кредиты использовались только для торговых операций, а не для производства, которое оставалось цеховым. А во-вторых, ростовщики были племенем неуважаемым, их деятельность противоречила христианским заповедям.
— Ну и что? Если жизнь требует нарушения формального запрета, он будет обойден, каким бы священным-рассвященным он ни был.
— Это так, — согласился пророк и толмач кризиса Хазин. — Запреты действительно никогда не носили абсолютного характера, но они обозначали границы морали. Одно дело — совершать какой-то поступок и понимать его неправильность, аморальность, неодобряемость обществом, осознавать собственную порочность, и совсем другое — совершать нечто открыто, как моральное действие. До XVI века ссудный процент не был основой жизни, а после XVI-го века стал. В результате Реформации произошла ценностная революция, которая коренным образом изменила взгляды людей на жизнь и весь облик цивилизации. Ссудный процент стал моральным явлением. Результаты мы пожинаем сегодня.
