Зашедшие на огонек тиса застали следующую картину: снесенную дверь Риновской хатхи, торчащие изнутри ноги с хвостами и меня, уже изредка всхлипывающую. Почесали голову, покосились, развернулись и ушли, нервно подергивая хвостами. Чего заходили — непонятно!
Очередной сюрприз мне преподнесла местная природа. Как человек образованный, я понимала, что близкие физические отношения между местными мужчинами и женщинами регулируются гормонами. Как и у людей, но схожесть женских вырабатываемых организмом ферментов меня поразила. Эй, ты, там наверху. Да, тот самый всемогущий и всепрощающий, отправь сюда кого-нибудь мужского пола. Джонни Деппа можно, или Бреда Пита, дабы, следуя твоим же заветам, между прочим, мы могли счастливо плодиться и размножаться. Ыыыы! Да я и на Квазимодо согласна! А что?! Не надо мне тут нотации про нравственность читать, у меня молодой растущий организм, не обремененный никакими обязательствами! Осторожнее надо быть со снами. Ага, не спать совсем. Еще одно такое подсознательное шведское кино, и я рискую завязать неуставные отношения с фельдмаршалом Рином и на собственной практике проверить совместимость отори и людей. При этой мысли проглоченный завтрак вежливо постучал по желудку и попросился на выход. Пришлось внять предупреждению и ограничиться планами на переселение в отдельное трехкомнатное хатхи со всеми удобствами в пентхаусе.
Ах, ты, черт! Совсем забыла с этой историей про тетиву. Не опоздать бы! Еще от караульных отделываться. О, на ловца и зверь бежит. Возле меня затормозил немного потрепанный Рин.
— Ты выбрала меня! — выпалил он.
— Не согласна! — ушла я в глухую оборону. Утро закончилось, гормоны присмирели и молчат в тряпочку.
— Я почувствовал в начале времени дня! — недоверчиво сверкнув глазами, он обнюхал меня с ног до головы.
— А сейчас? — на всякий случай отступаю от него подальше.
— Не чувствую… — бедолага совсем запутался. Я фыркнула. С вступлением закончили, пора переходить к делу.
— Рин, сделай так, чтобы за мной никто не ходил, — сладким голоском пропела я, делая большие умилительные кошачьи глаза.
— Почему? — мгновенно насторожился хвостатый. Между умом и сообразительностью знак равенства не ставим. Подвох Медяшка чувствует, уж не знаю каким местом.
— Паоту хочешь? — переходим к шантажу, раз по-хорошему не понимает.
— Хочу! — немедля отозвался отори.
— Мне нужна одна вещь, чтобы ее поймать, но я никому не хочу показывать вещь. Так, охотниками на паот будем ты и я, а если другие отори увидят, то каждый сможет поймать паоту! — заговорщицким шепотом объясняю свою просьбу. — А ну вон отсюда! — это уже в сторону троицы хвостатых. А то я не вижу, в какую сторону у них уши развернуты!
