— Но не должно же такого существовать в животном мире, в природе! — воскликнул поручик. — В Сибири, уж во всяком случае. Да и где бы то ни было. В жизни не слышал о подобных феноменах, хотя иллюстрированный журнал «Вокруг света» выписываю регулярно…
— Не самый достоверный научный источник, но и в «Вестнике Академии наук» ни о чем подобном читать не доводилось, — сказал профессор фон Вейде. — Получается, что о подобных созданиях не знают ни наука, ни простонародные сказки. Под классическое определение нечистой силы это явление тоже как-то не подпадает. Тупик…
— А серебряной пулей попробовать? — предложил Позин. — Вроде бы от иной нечисти и помогает…
— А есть она у вас? — горько усмехнулся Самолетов.
— Серебряные ложечки найдутся, — ответил штабс-капитан деловито. — И рубли серебряные есть. Нарубить меленько, снарядить в патроны вместо пули… Штуцер я с собой везу. Повозиться придется, но дело подъемное.
— Может, и в самом деле, господа? — непонятным тоном сказал Самолетов. — Коли уж ничего более предпринять невозможно.
— А рассердится? — понизил голос Мохов.
— А если все равно погибать? — прищурился Самолетов. — Кто его ведает, что у него насчет нас на уме и какая фантазия ему в голову… или куда там придет.
— Вы как хотите, а парочку патронов я снаряжу, — сказал Позин. — На всякий на пожарный. И вот что… Может, нам ночью караулы выставить?
— А что они способны предпринять, караулы…
— Верно, Николай Флегонтыч, сболтнул, не подумавши… Не учен планы строить, на это штабные есть…
— Ну так что же, господа? — спросил Мохов едва ли не жалобно. — Больше и нет ни у кого дельных мыслей?
— Да какие тут могут быть дельные мысли, Егорыч? — пожал плечами Самолетов. — Серебряной пулей попробовать да попросить батюшку крестом и молитвой… А больше ничего и не придумать. Или все же осенило кого?
Все молчали. Мохов присмотрелся:
— Вроде сгинуло куда-то…
— Объявится, не тоскуй, — хмыкнул Самолетов. — Сколько раз пропадало, а потом опять объявлялось…
— Может, в Пронском отвяжется? — с надеждой спросил Мохов. — Многолюдное селение, церковь есть…
— Ну, если тебе так легче, думай, что отвяжется. Что до меня, я, простите великодушно, ни думать, ни гадать не намерен. Исключительно оттого, что не вижу от этого никакой пользы… — Самолетов помолчал. — А из револьвера я его все же попробую, мало ли… Пойдемте, господа? Военный совет наш ничего полезного придумать не в состоянии.
Поручик первым повернулся было к обозу, но Самолетов, удержав его за локоть, тихонько попросил:
