— Миссис Хэскил, миссис Хэскил, — настойчиво твердил чей-то голос у самого уха.
Кэтрин слабо шевельнулась и приоткрыла глаза. Затем вздрогнула и громко чихнула. Холодный влажный воздух наполнил её грудь, заставив задрожать.
Что с ней? Она слабо попыталась приподняться, и это почти удалось, но кто-то мягко уложил её обратно, на диванчик, стоящий у раскрытого настежь окна, в которое врывался промозглый мартовский воздух, разгоняя тепло протопленной гостиной.
— Что со мной? — пробормотала она, проводя рукой по лбу, покрытому испариной и неверяще уставившись на собственную влажную ладонь.
Подняв глаза, в бессознательном поиске поддержки, Кэтрин обвела взглядом столпившихся вокруг людей, машинально отмечая, что знает почти всех. Постепенно сознание возвращалось, и ужас от нелепейшей ситуации, в которую она умудрилась угодить, обрушился на неё. Господи, она же свалилась в обморок! При всём честном народе! Боже, да как же это? Да она же никогда на здоровье не жаловалась! И вообще никогда не теряла сознание… Да, выбрала наилучший момент, чтобы сделать это в первый раз.
— Спасибо, спасибо, я в порядке, — слабо запротестовала Кэтрин, увидев чью-то руку, подносившую к ней пузырёк с нюхательной солью. Однако кто-то — миссис Экройд, естественно — настойчиво совал пузырёк прямо ей в нос, и Кэтрин, зажмурившись, снова громко чихнула.
— Хватит, — резко, почти грубо крикнула Кэтрин, с силой отталкивая руку миссис Экройд от лица и вставая на ноги. От слишком быстрого движения всё вокруг покачнулось, но потом вернулось в нормальное положение.
— Миссис Хэскил, дорогая, думаю, Вам лучше снова присесть, — засуетился рядом мистер Барр, поспешно подставляя ей руку, чтобы она могла ухватиться за него, если вдруг ей снова станет дурно.
— Может, помочь Вам дойти до Вашей комнаты? — вторил ему встревоженный мистер Фрай.
— Как Вы себя чувствуете, душенька? — волновалась миссис Фрай.
— Кэтрин, Вы, наверное, так и не пришли в себя после дороги, — сокрушалась миссис Экройд.
Кэтрин обводила взволнованное общество хмурым взглядом, размышляя, что умудрилась привлечь к себе всеобщее внимание самым глупым способом, какой только можно вообразить. Она же не девчонка семнадцати лет, чтобы устраивать подобный цирк и развлекать скучающее собрание.
— Спасибо, я прекрасно себя чувствую, — очень чётко сказала она, надеясь, что инцидент будет исчерпан.
Почти все лица, обеспокоено смотревшие на неё, неодобрительно вытянулись, и она услышала, как кто-то громко фыркнул — полковник, конечно же.
