Никто сегодня не пользуется средневековыми картами при под готовке очередного автомобильного путешествия (правда, их модно вешать на стены для украшения и для придания интерьеру интеллектуального привкуса, правда, их собирают музеи и коллекционеры, правда, их изучают историки науки), но почему-то до сих пор принято пользоваться составленной в эпоху Возрождения и лишь незначительно подправленной в новое время исторической хронологией. Представьте себе богато инкрустированную карету, запряженную четверкой лошадей, на современной автостраде, карету, которую, раздраженно сигналя, обгоняют тысячи автомобилей, грузовиков и автобусов, и вы получите образ истории на фоне современных наук.
Человечество всегда воспринимает с недоверием любую новую картину мира. Вспомните, какие насмешки вызывал Пастер с его микробами у коллег — врачей или великий Лобачевский с его пересекающимися «вторично» параллельными прямыми линиями у коллег — математиков (считалось, что две прямые, параллельные третьей, не могут пересекаться). Лобачевского — ныне общепризнанно крупнейшего русского математика своего времени — всячески поносили его знаменитые современники (профессора — математики с не потерявшими и по сей день значение заслугами перед своей наукой), которые не поняли революционных идей геометра, проложивших путь к современной математике. И, к сожалению, человеческая психика в этом смысле не изменилась и по сей день. В XX веке наука десятилетиями высмеивала идею Артура Вегенера о дрейфе материков, а история с Пастером повторилась, когда два молодых медика начали утверждать, что болезни желудка (гастрит, язва и рак) вызываются микробами.
Многие великие ученые так боялись консерватизма современников, что не решались публиковать свои научные изыскания. Так, великий немецкий математик Гаусс много раньше Лобачевского пришел к выводу о существовании новой геометрии, сегодня носящей имя Лобачевского, геометрии, в которой две прямые, параллельные третьей, могут иметь точку пересечения. Но он предвидел отрицательную реакцию коллег, побоялся потерять свой научный авторитет и не решился ничего опубликовать на эту тему.
Даже великий физик Исаак Ньютон, бывший одним из первых критиков традиционной хронологии, не был лишен этой научной трусости, причина которой кроется в хорошо известной резкой нетерпимости официальной науки к новым идеям, противоречащим научным догмам. Он не решался публиковать свою работу, демонстрирующую необоснованность общепринятой хронологии, и только настойчивость одной из его почитательниц (по совместительству — члена королевской семьи) привела к неавторизированной публикации его революционной хронологической работы (кстати, замалчиваемой историками по сей день). Не сумел великий физик отказать принцессе в ее просьбе дать ей почитать его труд по хронологии, как и не смог он помешать ей после этого отдать трактат в руки издателя.
