Катастрофы прошлого и … будущего? Неизвестная планета, 13.06.2004
Mongolen (Монголы. Ответ читателю.), EFODON Synesis, Nr. 6/2004, 46―47.
Без указания года публикации
История мертва, да здравствует история, http://www.newchrono.ra/prcv/publ_index.htm
Что там еще за римляне, http://www.univer.omsk.su/foreign/fom/roma_gab.htm
Критика хронологии и ревизия истории в Западной Европе, www.univer.omsk.su/foreign/fom/zapor.htm
Интервью Радио России на тему о понятии истории, www.unknownplanet.ru/radio_129.shtml
Интервью Радио России на тему о катастрофизме, www.unknownplanet.ru/radio_128.shtml
ГЛАВА 2
КАК МЫ МОДЕЛИРУЕМ ПРОШЛОЕ. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОТСТУПЛЕНИЯ
То есть вымысел в истории, конечно, имеется. Процентов эдак 80–90… А все остальное чистая правда.
Из Интернета
Партия утверждала, что Океания никогда не была союзницей Евразии. Он, Уинстон Смит, знал, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года тому назад. Но где существовало это знание? Лишь в его сознании, которое, несомненно, скоро будет уничтожено. И если все другие принимали ложь, которую навязывала Партия, если все источники повторяли эту ложь, — значит, ложь входила в историю и становилась правдой. «Кто управляет прошлым, — гласил партийный лозунг, — тот управляет будущим, а кто управляет настоящим, тот управляет прошлым». И все же, прошлое, столь переменчивое по своей природе, никогда не изменялось. То, что правда сейчас, было правдой вовеки. Это совершенно просто. Поэтому, все, что от вас требуется — это побеждать и побеждать без конца собственную память. Это называется «управляемой реальностью» или, на Новоречи, — «двоемыслием».
Джорж Орвелл, «1984»
Об искажениях истории нужно говорить очень осторожно. Лучше всего вообще не затрагивать эту тему. Но уж если совсем неймется, ограничиваться рассмотрением совсем небольших искажений, не имеющих принципиального значения. Можно, например, говорить о том, что Лютер на самом деле не прибивал своих тезисов на дверь местного собора в Виттенберге: эту впечатляющую простой народ картину придумал много позже не имевшего место события друг и соратник Лютера, его правая рука, его «серый кардинал» Меланхтон. И хорошо сделал, что придумал: картина эта так крепко закрепилась в массовом сознании, что никакие разоблачения не могут ее поколебать.
Это — малое искажение прошлого, малая ложь, которая не исказила — как считают многие — самой сути лютеровской духовной Революции. Не прибил, но ведь мог и прибить. Может, гвоздя под рукой не оказалось, может быть, дверь была металлом обита, может быть, сама эта идея ему в голову не пришла. Но могла и прийти, мог и гвоздь найти, могла и медная обшивка в некоторых местах прохудиться. И вообще, мы ведь не прошлое пишем, а только некую его модель. И достоверность оной является вовсе не единственным к ней требованием: писательское мастерство во все века ценилось выше достоверности. История должна с интересом читаться, должна быть на порядок интереснее, чем телефонная книга или даже инструкция по пользованию пылесосом.
