Торн слышал, как у миссис Чемберлен мгновенно изменился голос. В отделе она работала не каждый день, да и толку от этой работы было очень мало. Он знал, насколько ей нравится чувствовать себя полезной, как хочет она приняться за работу — какую бы то ни было работу. Он также знал, что у Кэрол все еще широкий круг связей, что она отличный профессионал. Да она, черт побери, своим проницательным взглядом увидит больше, чем может дать любой компьютерный поиск.
— К тому же у Джека с годами стала болеть спина, — сказала она. — У него есть мазь, которую он втирает на ночь. Я могу принести ее тебе на нашу следующую встречу.
— Спасибо.
— Тогда ты убьешь сразу двух зайцев.
Торн подумал о пленке, о человеке со шприцем. Неужели это тот же человек, лицо которого врезалось в память Кэрол Чемберлен в зале суда более десяти лет назад? Человек, который раньше похищал детей!
Одной рукой он потянулся за своим забытым бутербродом, другой взял ручку и стал торопливо писать.
Он снова и снова обводил рамочкой имя этого мужчины.
Он давно пришел к пониманию того, что почти все сводится к рыбе и прудам: к тому, насколько ты большая рыбка и какого размера пруд, в котором ты плаваешь. И, разумеется, еще время. Он решил, что время — очень причудливая вещь, оно может вскружить голову.
Само собой, он никогда не читал книгу об этом, написанную молодым человеком в инвалидной коляске — тем самым, что разговаривает при помощи изобретенного им устройства, с голосом, как у Далека.[18]
А если бы он ее и прочел, все равно бы не понял — это он прекрасно сознавал, и все же был на сто процентов уверен, что книга интересная. Время никогда не переставало удивлять его — тем, как оно дурачит людей. Например, каким образом дорога обратно всегда короче, чем дорога туда? Или почему первая неделя летнего отпуска, кажется, длится целую вечность, а вторая неделя пролетает — не заметишь, и вот уже отпуск кончился, а твоя кожа еще и не начинала облазить? И почему время тянется и тянется, когда чего-то ждешь?
Кажется, всего пять минут назад Аманда бежала вприпрыжку, налетела на него и буквально сразила своими сиськами. Вскоре она с радостью позволила переспать с ней за пару безделушек от Бакарди и обещание оказать поддержку. Пять минут… или шесть месяцев? Какая разница… А сейчас они снимают на видеокамеру мальчишку, накачанного снотворным; сидят и ждут, что будет дальше.
Честно сказать, он бы с большей охотой занимался тем, чем они промышляли раньше. Так было проще: зашел — вышел, а если кого и ранили, то только потому, что тот сам напросился. Дураки, которые изображали из себя крутых парней и караулили деньги, принадлежавшие какому-нибудь сраному «Эссе»,
