Жозеф. Да что с вами, моя крошка, моя птичка, моя прелестная Памела? Уже больше недели, как вас узнать нельзя. Еще недавно я приходил к вам каждый вечер, вырезал вам листья, скручивал стебли для роз, делал тычинки для маргариток; мы болтали, иной раз отправлялись в театр, на мелодраму, чтобы вместе поплакать... И я был тогда «милым Жозефом», «дорогим Жозефом». Словом, Жозефом, вполне пригодным в мужья. Вдруг — баста! Всему конец!
Памела. Да уходите же! Вы тут не на улице и не у себя дома.
Жозеф. Ну, хорошо, ухожу, мадмуазель... Ухожу. В привратницкой поговорю с мамашей Жиро: она-то не прочь принять меня в свою семью и намерений своих, кажется, не изменила.
Памела. Что ж, если не удастся в семью, так войдите хоть в привратницкую, господин Жозеф. Подите поговорите с маменькой, подите!
Авось, ему удастся отвлечь их внимание, и господин Адольф сможет пройти сюда незамеченным. Адольф Дюран! Какое красивое имя! Уж в одном этом имени — целый роман. А сам какой красивый! И подумать только: вот уже две недели, как он прямо-таки преследует меня... Я и раньше знала, что недурна собою, но никак не думала, что так хороша, как он уверяет. Он, вероятно, артист или чиновник. Но кто бы он ни был — он мне нравится; и он такой благовоспитанный. А вдруг его внешность — один обман, вдруг он человек нехороший... ведь письмо, которое он так таинственно прислал мне сегодня... (Вынимает из-за выреза корсажа письмо и читает.) «Ждите меня сегодня вечером, будьте одна; если возможно, устройте так, чтобы никто не видел, когда я приду, речь идет о моей жизни. Ах, если бы вы только знали, какое страшное несчастье нависло надо мною! Адольф Дюран». Написано карандашом. Речь идет о его жизни! Какой ужас!..
Жозеф(возвращается). Когда я сходил по лестнице, мне вдруг пришло в голову: почему Памела?..
Памела. Ах!
Жозеф. Что такое?
Памела. Мне показалось... Мне почудился какой-то шум там, наверху! Сходите, пожалуйста, на чердак, посмотрите, может быть, туда кто-нибудь забрался. Неужели вы боитесь?
Жозеф. Я не из робких.
Памела. Так идите же да посмотрите получше. А то я всю ночь глаз не сомкну от страха.
Жозеф. Хорошо... Если вам угодно, я взберусь даже на крышу. (Уходит в дверцу слева, ведущую на чердак.)
Памела(провожая его). Идите!
Ах, сударь, в какое положение вы меня ставите...
Жюль. Вы спасаете мне жизнь и, верьте, не пожалеете об этом. Вы ведь знаете, как я люблю вас!
