Дюпре. Что вам от меня нужно?
Жозеф. Я Жозеф Бине.
Дюпре. Ну и что же?
Жозеф. Сударь, — не в обиду вам будь сказано, — у меня накоплено тысяча четыреста франков... О! Моих кровных, я откладывал каждый грош; я мастер-обойщик, и у моего дядюшки Дюмушеля, бывшего виноторговца, водятся деньжата.
Дюпре. Нельзя ли попроще? Что означает это таинственное вступление?
Жозеф. Тысяча четыреста франков — это немалые деньги, но, говорят, адвокатам надо много платить, и потому-то их такая пропасть и развелась, что им помногу платят. Лучше бы мне сделаться адвокатом, тогда она сразу вышла бы за меня.
Дюпре. Да вы сумасшедший, что ли?
Жозеф. Вовсе нет. Денежки мои при мне: смотрите, сударь, я не вру. Это вам.
Дюпре. То есть?..
Жозеф. Если только вы спасете господина Жюля... от смерти, разумеется... и если вы добьетесь, чтобы его выслали... Я не хочу его погибели; но пусть он попутешествует... Он богат, будет развлекаться... Словом, спасите ему жизнь... сделайте так, чтобы его приговорили к обыкновенной высылке, лет, скажем, на пятнадцать, и тогда эти тысяча четыреста франков — ваши; я отдам их вам от чистого сердца, а сверх того еще сделаю вам кресло для кабинета. Вот!
Дюпре. Зачем вы все это говорите?
Жозеф. Зачем? Я женюсь на Памеле... Милочка Памела будет моею.
Дюпре. Какая Памела?!
Жозеф. Памела Жиро.
Дюпре. А что общего между Памелой Жиро и Жюлем Руссо?
Жозеф. Вот как! А я-то думал, что адвокатам платят за то, что они образованные и все знают... А вы, оказывается, ничего не понимаете? Теперь я не удивляюсь, что некоторые называют адвокатов неучами. Беру свои тысяча четыреста франков назад. Памела винит себя, то есть меня винит в том, что я предал его в руки палача, а если он будет спасен, в особенности, если его вышлют, сами понимаете, я женюсь на Памеле, и так как высланные живут не во Франции, то я смогу не тревожиться за свою семейную жизнь. Добейтесь, чтобы на пятнадцать лет; ведь это пустяк, пятнадцать лет, если путешествовать, а тем временем дети мои уже подрастут и жена будет уже в таком возрасте... Понимаете?
Дюпре(в сторону). Этот по крайней мере не кривит душой. Когда человек рассказывает вслух о своих планах и руководится страстью, то это не самый плохой человек.
Жозеф(в сторону). Чего он там бормочет? Адвокат, говорящий сам с собой, это все равно, что булочник, который сам поедает всю выпечку. (Вслух.) Сударь!..
Дюпре. Значит, Памела влюблена в господина Жюля?
Жозеф. Черт возьми, сами понимаете: в таких обстоятельствах он особенно интересен ей.
