– Пусть я буду жадный, только не скупой!… – во весь голос пропел я, становясь на ноги.
– Тогда, значит, ты скупой!
– Сколько надо?! – значительно сказал я, выгибая грудь, по-борцовски напрягая мускулы на руках и ногах, завращал глазами.
– Килограммчика два здоровьишка, а?… – попросила мама и засмеялась.
– Для родной матери… – я вылупил глаза, замотал головой, – даже два с половиной не жалко!
– Здоров, дубинушка! – с удовольствием сказала мама, глядя на меня поблескивающими глазами. – Здоров, ничего не скажешь!
– Рад стараться, ваше благородие! – перекинул полотенце через плечо, замаршировал из комнаты, чуть не до потолка вытягивая носки прямых ног.
Мама смеялась…
Вышел в прихожую, осторожно, без стука, прикрыл дверь комнаты, по пути в ванную заглянул в кухню полюбоваться на чайник.
– Вскипел, я выключил, – пояснил мне Вить-Вить. Он все сидел на табуретке, и второй табурет был так же зажат между колен, но зачем-то уже перевернут кверху ножками. А широкое лицо моего непосредственного начальника, начисто утеряв присущую ему жизнерадостность, выражало теперь откровенную обиду. Я поднапрягся, стараясь сообразить, чем вызвана эта разительная перемена, но так и не смог понять. Поэтому только сказал на всякий случай:
– Сейчас попою маму чаем и – моментом в магазин!
– Зина сегодня работает… – опять-таки без всякой связи с предыдущим повторил он.
Я вообще-то ничего не имею против такого метода разговора, когда тебе непрерывно задают загадки, а ты отвечаешь, будто ребус или кроссворд решаешь. Я бросил пробный шар: ¦ – Вас понял, перехожу на прием: давай деньги, скажи, что надо, будет куплено!
Он кивнул, уже подчеркнуто-безразлично поглядел на ванную:
– Светка там моется…
С этой очередной задачей я справился относительно легко, поскольку не впервые уже с ней встречался.
И вообще у нас со Светкой, хоть ей и пять лет всего, что-то вроде дружбы. Ответил бодренько:
– Будет сделано! – и пошел в ванную. Светка в одной рубашке стояла перед раковиной и то прижимала маленький палец к отверстию крана, то чуть отпускала его, радостно повизгивая, пугливо отскакивая от бьющей в стороны струи воды.
– Доброе утро, Цветичка.
Она повернула ко мне заспанное розовое личико, а глаза у нее были уже чистыми, ясными, проснувшимися, ответила тоненько и звонко:
– Здравствуй, Иванушка, – и спросила без всякого перехода: – Тетя Валя химику или физию учила?
– Литературу и русский, – ответил я и стал мыть ей руки, потом лицо.
