И шаги потопали дальше.
У Митьки сердце замерло: скорей бы трогался поезд!
Машинист будто услышал Митькину мысль: паровоз загудел, состав дернулся с грохотом и, поскрипывая, медленно покатился по рельсам. Все напряжение, которое до сих пор цепко держало Митьку, враз ослабло, и он вдруг почувствовал, как бесконечно устал — и от ходьбы, и от пережитых волнений.
2.
Пригрелся Митька в соломе, закрыл глаза, слушает, как татакают колеса, а сам не то вспоминает, не то во сне видит совсем недавнее…
Вот он ведет на водопой коней. Солнышко, не по-осеннему яркое да горячее, припекает, хоть рубаху снимай. С полей летят паутинки, словно серебряные ниточки. Поднялся на косогор — внизу речка, тихая, синяя, а по ней, будто белые цветы, — гуси. Кони, почуяв воду, пошли быстрее. Митька приостанавливается: по дороге мчит на велосипеде Пахомыч — почтальон. Митька кричит приветливо:
— Добрый день, Пахомыч! Письма есть?
Пахомыч машет рукой:
— Уж отдал матери.
Письмо от тятьки! Митька смотрит, как жадно тянут воду лошади, и думает.
Скоро уже два месяца, как председатель колхоза назначил его помощником конюха. Почему? Да просто потому, что Митька любит лошадей и очень просился к ним. Он из-за этого даже на курсы трактористов и комбайнеров не пошел.
Председатель уговаривал: война идет, погляди, мужиков-то в селе нет — все на фронте. Одни мальцы да старики остались. Кому на трактор садиться? Не девкам же! Таким, как ты. Иди, Митька, добром меня вспомянешь потом.
А Митька — ни в какую. Конюхом — и все! Председатель, наконец, отступился: ладно, иди.
А что, разве Митька искал легкой жизни? Разве у конюха забот никаких? Работы — не переделаешь, хоть вертись от темна до темна.
Пришел как-то председатель, походил, посмотрел, похвалил Митьку: молодец! Не зря, мол, ты тут. Порядок у тебя полный. Спасибо, Митька. Нынче же, говорит, напишу отцу на фронт про твое трудовое прилежание, порадую солдата…
Кони напились, вышли из реки, отфыркиваясь и поматывая головами. Митька смотрел на их лощеные бока и улыбался своим мыслям: наверное, тятька уже получил председателево письмо и нынче дал ответ. Рад, поди, тятька-то! Как-никак, а «спасибо» у нашего председателя не шибко скоро заработаешь.
Лошади начали быстро разбредаться по луговине. Митька сразу встряхнулся, крикнул весело и звонко:
— А ну, вали домой! А ну, живей! Ишь ты — баловать! — И погнал табунок на конюшню.
Урвав свободную минуту, Митька прибежал домой почитать тятькино письмо и попутно перекусить малость. Вошел в избу и обомлел: мать, почерневшая, простоволосая, сидела и немигуче глядела на бумажку, что лежала на столе. Митька крикнул от страха:
