Это была настоящая свобода, чего Мэдди никогда не испытывала. Ей не надо было подчиняться ежеминутным командам деда. Не надо было выслушивать горькие жалобы по поводу несправедливости, от которой он пострадал. Никто не заставлял ее надевать унылую бесформенную одежду и не зажимал ей рот, если она противилась назиданиям.
В танце она изгибалась всем телом, раскачивалась из стороны в сторону и смеялась, смеялась. Ее движения были очень пластичными, она тонко чувствовала ритм и ощущала себя невероятно сильной, как будто заново родилась!
Танец закончился, официант извинился и занял свое место. Зазвучал рок-н-ролл.
Переполненная ощущением свободы, Мэдди издала торжествующий вопль и подхватила стремительный ритм танца. После того как прозвучали последние аккорды, она остановилась, едва переводя дыхание и сияя от бури раздавшихся аплодисментов.
Затем чьи-то сильные руки обхватили ее и крепко прижали к себе.
Это был Дэкстер.
Убаюкивающая музыка, под которую он повел Мэдди, немного успокоила ее. Вдыхая исходящий от Дэкстера запах, запах настоящего мужчины, она не могла отвести взгляд от его рта и волевого подбородка.
Его объятия были властными, казалось, оба партнера растворились в томной, чувственной музыке и стали единым целым.
Мэдди чувствовала каждой клеточкой своего тела, что Дэкс безумно жаждал ее и жажда эта стремительно возрастала.
– Мэдди! Ты та самая женщина, о которой я мечтал. Ты будешь прекрасной невестой!
– Н-невестой? – Она запнулась, вспоминая первое впечатление о нем.
– Я уже вижу, – почти пропел он. – Кружево. Шелест тафты. И ты в чем-то необычайно красивом.
– Ты дурачишь меня! – воскликнула она раздраженно, относясь крайне подозрительно к его чувству и его реакции на ее шокирующее поведение.
– Я думаю о нашей первой брачной ночи… О, Мэдди, – простонал Дэкс, – я не могу больше находиться так близко к тебе, я не выдержу больше такого испытания. Давай ускользнем отсюда. Я мог бы показать тебе мои недостатки, один за другим, – прошептал он, нежно покусывая ее ушко.
Да! Да! Конечно! – хотелось выкрикнуть ей. К счастью, она еще не успела растерять остатки здравого смысла.
– Мы не можем! Это будет невежливо, – едва слышно проговорила Мэдди.
– Выявлять мои недостатки?
– Нет же. Уйти.
Он засмеялся.
– Это звучит, как ни странно, чопорно. Я удивлен, что тебе не все равно. Ты кажешься мне абсолютно чуждой условностям.
Мэдди опомнилась. Он прав. Бессердечная стерва не может иметь хороших манер.
