А Крокозябра будто трескался весь: у него коричневая спина вся в белых тоненьких ниточках, как в паутинках. Длинный нос сморщился, и жалобно торчали из-под него два квадратных кроличьих зуба. И глаза смотрели укоряюще, а язык из красного стал почти фиолетовым, как у чау-чау. И еще крокодильчик стал короче и толще, словно его сплюснули.
Он почти не вылезал на берег, все сидел в своей фляге, наружу только морда торчала. Правда, ел по-прежнему с удовольствием. На всякий случай, Танина мама ему с печеньем антибиотики давала, специальные, для собак.
Таня ужасно расстраивалась, даже плакала иногда. Тетя Нина глядела долго, качала головой и ничего не говорила. Однажды она пригласила ветеринара, но тот только посмотрел в лужу и стал возмущаться, что всякую дикую фауну осматривать не будет, что они источник заразы развели, и вообще он сообщит в СЭС.
Что такое СЭС, никто из ребят не знал, но на всякий случай Илюшка, Ромка и Таня отошли подальше. А то запросто самыми виноватыми окажутся, на маленьких легко свалить.
Ветеринар поругался еще с Таниной мамой и ушел.
Тетя Нина потом еще свою подругу приглашала, детского врача. Таня рассказала, что эта врачиха очень на Крокозябру удивлялась, она таких животных даже по телевизору не видела. Но решила, что на болезнь не похоже, а наверное, это линька, как у змей. Поэтому он и не рос совсем, а сейчас шкуру поменяет, и сразу станет длиннее и толще.
Тут все немного успокоились, тем более, что Крокозябра продолжал лопать булки и печенье. А через неделю случилось страшное.
Таня прибежала с утра, вся в слезах, даже на щеках красные пятна.
– Он, наверное, умер! - кричала. - Я прихожу, а он там...
Возле канавы рассыпаны были маленькие печеньица-рыбки. Наверное, Таня выронила, когда Крокозябру увидела. Илюшка бы тоже уронил.
Крокодильчик забрался внутрь фляги, свернулся в плотный комок - как мячик с подвернутыми лапками - и пристыл, как неживой. Глаза открыты, но будто стеклянные.
– Он... - Таня прямо булькала от слез. - Он болел-болел, а мы его не лечили... И теперь вот...
Илюшка сбегал домой за резиновыми сапогами и влез в канаву. Правда с краю, но до фляги можно было дотянуться. Дотронулся до Крокозябры и испуганно отдернул руку.
– Он по-моему горячий. И жужжит...
Правда, похоже было. Пальцем дотронешься, а под ним такое зуденье, как будто работающий моторчик держишь.
Таня тоже лазила к фляге в Илюшкиных сапогах. Потрогала Крокозябру и немножко успокоилась. Но все равно носом хрюкала, и вокруг глаз краснели круги.
