Бутов вздрогнул. Хотя, конечно же, Департамент знал имя контрабандиста и, наверняка, тот находился в соседней камере. Возможно, с ним тоже сейчас беседовал один из инспекторов.
– Нет, - хрипло пробормотал Карл.
– Ваш экземпляр животного - именно тот, которого приручил техник исследовательской группы. Неприязненность этого человека к окружающим списали на усталость. Через три недели техник набросился с виброножом на младшего служащего. Молодой человек в больнице - множество ранений, техник - в доме спокойствия. Пушистик перешел к одному из медиков. Как вы думаете, что случилось дальше?
Бутов молчал, ощущая себя декорацией сюрреалистической пьесы. Но инспектор и не ждал ответа.
– Он покончил с собой через одиннадцать дней - оказался менее устойчив к воздействию. До этого отказывался выдать медикаменты больным - посчитал их не нужными обществу личностями. Смерть выглядела как несчастный случай, но постмортальное исследование доказало наличие изменений, характерных для самоубийц. После этого экспедицию срочно отозвали с Халцеи. Однако Петр Седых, уже неоднократно проносивший через порталы контрабанду, прихватил пушистика с собой, надеясь выручить за него крупную сумму на Земле. Он, кстати, был одним из немногих, кто догадывался об опасной природе животного, поэтому обращался с ним чрезвычайно осторожно. Ну а здесь пушистик достался вам со всеми вытекающими последствиями. На данный момент, по нашему прогнозу, вам оставалось бы дней шесть до наступления необратимых изменений психики. Именно поэтому пришлось принимать экстренные меры, чтобы… пригласить вас сюда, за что перед вами еще будут извиняться.
Сам инспектор, очевидно, извиняться не собирался.
– Его уничтожат? - сдавленно спросил Бутов.
– Он опасен.
– Он не виноват в... в своей природе! Он не монстр! - одна мысль о том, что это очаровательное существо погибнет, была невыносима. Карл понимал, что смышленый взгляд круглых темных глаз будет преследовать его неотвязным видением.
– Он не виноват, поскольку не мыслит - лишь инстинктивно приспосабливается. Но по природе своей он смертельно опасен для любого. Даже депортировать животное обратно на Халцею - неоправданный риск. Ни за кого нельзя поручиться, понимаете?
Он понимал. Но это была чудовищная жестокость.
Дори молчал, гоняя во рту курительную палочку. Синеватый дымок свивался в воздухе в причудливые фигуры. Карл с усилием провел руками по лицу, словно стирая липкую пленку наваждения.
