Волна слабости и отчаяния охватила оставшегося в живых, и, уже падая на каменный пол, он понял, что плачет.
Звонко капала в тишине вода.
Эльдарион поднял голову и встретился взглядом с собственными мертвыми глазами. Сел. И прикоснулся пальцами ко лбу эльфа, которого он убил.
К своему второму лицу.
Он был собой, но был ли он тем Эльдарионом, что вошел в пещеру по белой тропе, или тем, что вышел из глубин зеркального камня? В тот краткий миг, когда жизнь фонтаном била из сердца двойника, он почувствовал, что они - одно целое. Что он уничтожил часть себя...
И это было неизбежной платой за вечную юность.
Он понял, почему уходят эльфы в туманный несуществующий город на границе болот, где, по слухам, превращаются в тени и вечно бродят над землей без мысли, без чувства, без страха и сомнения... И почему погибают в глупых поединках или от собственной руки. Он представил, как невыносимо будет вернуться сюда через полвека. И снова убить двойника.
Кто бы из них ни выжил.
Тело погибшего медленно истаивало, точно сырой воздух пещеры разъедал его. Эльдарион взял холодную руку двойника в ладони и сидел так, бездумно глядя на синюю прожилку в толще камня, пока труп становился призраком и исчезал совсем. Он поднялся лишь, когда заходящее солнце сбоку, будто украдкой, заглянуло в пещеру. От двойника не осталось даже тени.
Деремран стоял на пороге, словно и не уходил в дом. Глаза его стали совсем темными, и руки стискивали резной посох, как будто это могло придать ему уверенности.
– Ты вернулся, - сказал деремран.
Он не ответил. Заходящее солнце было красным, будто пламя в глубине зачарованного изумруда - камня, зовущего навстречу боли.
– Ты вернулся, - повторил деремран, и голос его сорвался.
Эльдарион молча двинулся мимо, но деремран остановил его, осторожно прикоснувшись к плечу.
– Ты видел... тварь? - почти робко спросил Не имеющий имени.
Эльдарион покачал головой.
– Я видел только себя, - мягко ответил он.
Лесная птица выводила незамысловатую руладу на ветке липы. Робкий луч пробежал по светлым доскам пола, заиграл в изумрудной глубине именного камня.
В дверь заглянула Вериэнь, зеленые глаза сияют предвкушением:
– Тариэль достиг полувека! - крикнула она и расхохоталась. - Идем скорее, помучаем тварь.
И упорхнула - лишь белый плащ взметнулся крылом невиданной птицы.
Эльдарион медленно поднялся, стиснул руки так, что побелели пальцы.
– Не тварь... - прошептал он. Глаза горячо и горько жгло, и слепили их алые лучи восходящего солнца. То ли всхлип, то ли рычание вырвалось из груди вместе с отчаянным криком:
