Мартайя смотрела на то, как нежное лицо ее любимой девочки исчезает под слоем краски. Теперь Кайони будет наносить эту маску все время, пока ей не исполнится шестнадцать лет. Тогда, после специального ритуала, ей будет дана маска, закрывающая все лицо, окаймленная черными и белыми перьями, особыми амулетами и спускающимися на грудь кистями с бусинами и маленькими перышками. Женщина смотрела на глиняный горшочек, в котором теперь была заключена душа ее дочери, – его поместят в специальное хранилище тива. В этом хранилище находились горшочки ее сестры и других тива. Мартайя снова посмотрела на яркую маску на лице ее любимого ребенка. Ее взгляд скользил по лицам остальных тива, включая Регим. Она знала, почему они используют маски. Это делалось для того, чтобы мужчины не думали о тива как о женщинах во время охоты, сражений или собраний, а также для того, чтобы ни один мужчина не смотрел на них с вожделением. Из-за этого и женщины племени забывали, что тива одного с ними пола, и относились к ним с подобающим уважением. Кроме того, благодаря маскам, мужчины из других племен не могли знать правду и не пытались поймать тива, чтобы взять их в рабство. До тех пор пока девочка не становилась достаточно взрослой, чтобы самостоятельно наносить рисунок маски на лицо после того, как он смывался, другие тива делали это, используя татуировку на ладони как подсказку. Мартайя хотела вытащить из-за пояса свое перо и помахать им, испрашивая таким образом разрешения обратиться к мужчинам. Она хотела сказать, что такое превращение девочек в мальчиков было неправильным и жестоким. Хотя она понимала, что почувствовала всю несправедливость этого только сейчас, когда Кайони постигла подобная участь.
Как может женщина забыть о том, что она не мужчина, когда у нее прекрасное лицо, которое она вынуждена прятать под маской, когда у нее вырастает грудь, когда ей приходится находиться в Хаукау в период между лунами, пережидая приход месячной крови, с содроганием думала Мартайя. Она знала, что по неписаному закону тива не могли иметь детей и мужчин-возлюбленных. Но если девушка должна стать охотником и охранником, она должна быть полностью равной в правах с мужчинами.
Мартайя ругала себя за эгоизм и гнев, но она не могла справиться в этот тяжелый момент со своими эмоциями. Если бы она не родилась второй по счету, то в эту луну она могла бы стать «мужчиной», ведь в их семье были одни только девочки. Она никогда бы не делила вигвам и ложе с Разящим Камнем, не знала бы мужской любви, поцелуев, объятий. А самым большим несчастьем для тива, как ей казалось, был запрет иметь детей. Но ребенок Разящего Камня не должен стать первым, опозорившим семью и все племя отказом выполнить свой долг. Мартайя поняла, что ей следует молиться Ата и принести ему жертву, чтобы Он дал ей силы и мужество сделать то, что она должна, чтобы простил ее за злые чувства и мысли.
