— Придержите пока. Может быть, какой-нибудь дурак и возьмет.
— А я давеча мальчишечке дал поиграть такими вот. Одна была с ленточкой. Черная с желтым.
— И глупо сделали. Ведь вы на эти бумажечки можете чего-нибудь купить.
— А чего?
— Ну, я уж не знаю. Пойдите на базаре и купите.
«Врет, поди», — недоверчиво подумал я.
Но — решил попробовать.
* * *
Как смешно!
Оказывается, действительно, за эти обрезочки кое-что дают.
Я пошел на базар, положил на прилавок одного ларька всю пачку и спросил:
— Что дадите за это?
Оказывается, дали:
1) Целого гуся
2) Два десятка яиц
3) Фунт масла
Подумайте только: целый фунт масла!
А и бумажек-то этих было не больше четверти фунта.
Я схватил все завернутое мне — гуся, яйца и масло — и поспешно ушел, почти убежал, боясь, чтобы торговец не раздумал.
Вдруг да вернет.
Гусь оказался очень милым, сочным, да и из яиц добрая половина была свежая, съедобная.
Эге-ге…
Начинаю понимать смысл жизни…
Давно собирался покушать жареного поросенка. Завтра же пойду к управляющему конторой, попрошу: не даст ли он мне еще с полфунтика бумажек.
Узнал я также, что напрасно выбросил тогда узкие длинные ленточки: за четыре таких ленточки дают коробку спичек.
Это говорят:
— Купон.
А черт же его знал!
Купон, не купон.
По виду некрасивый.
Эту историю рассказал мне один человек.
— Видите, — сказал он мне, показывая в театре на сидящего в ложе полного блондина. — Видите этого господина? Инженер Пятеркин. Замечательно светлая личность! Я очень хотел поступить к нему на службу и, представьте себе, — никак, ну, никак — не могу!
— Что ж… не хочет он, что ли? — спросил я вяло, без любопытства, как спрашивают, обыкновенно, предчувствуя впереди скучный безынтересный рассказ.
— Он-то не хочет? Да он спит и видит, чтобы меня к себе залучить!
— Значит, вы не хотите?
— Хочу! С руками и ногами готов пойти!
— Понимаю! Значит, дело у вас еще не открылось?
— На полном ходу дело!
— Догадался: вакансий нет?
— Есть! Как раз для меня!
— Жалование маленькое, что ли?
— Еще вчера он предлагал мне 20 тысяч в месяц!
— Да провалитесь вы! В чем же дело?! Он хочет, вы хотите, дело интересное, жалованье большое, — а поступить не можете!
И тут, отведя меня в уголок за дверью, он рассказал мне одну из самых диких историй наших диких дней.
…Этот Пятеркин обо мне очень много наслышан. Как-то встречает меня:
— Поступайте ко мне на службу!
— К вам-то? Да с удовольствием. А какое жалование?
— Три тысячи в месяц.
— Пожалуй, подходит. Закончу дела на своей теперешней службе и через две недели к вам.
